— А что, если ты спьяну попадешь в какую-нибудь историю?

— Я напиваюсь в одиночку. Я запрусь в своей комнате, а если уж вы так беспокоитесь, можете запереть меня сами снаружи.

— Запереть на замок, который ты не сможешь взломать?

— На замок, который я не собираюсь взламывать. Можете даже поставить охранника у двери.

Олливер засмеялся.

— А как я это объясню охраннику, который считает, что ты прошел психокоррекцию? После психокоррекции люди пьют чуть-чуть, да и то в компании, чтобы не выделяться. Кроме того, с охранником ты можешь разобраться так же легко, как и с замком, а лишних охранников у меня нет. Ладно, я согласен при условии, что ты будешь пить в своей комнате, и что ты протрезвеешь вовремя, чтобы успеть освоиться с J-14.

— Договорились. Раз у меня есть одежда, пяти сотен будет достаточно. А как насчет слуг?

— В доме их всего двое. Я могу их отпустить на несколько дней, а мы с Джудит будем обедать и ужинать в городе. А как будешь питаться ты? Или ты вообще обойдешься без пищи?

— Я обойдусь. Где моя комната? Я хочу переодеться.

— На втором этаже напротив лестничной площадки. Вот пятьсот долларов. Когда ты вернешься, слуг в доме уже не будет.

Крэг взял деньги и отправился в свою комнату. Он проверил багаж и выяснил, что полицейские оставили себе на память не так много — во всяком случае ничего такого, что ему могло срочно потребоваться. Ему повезло даже в случае оправдания подсудимый редко получал свои вещи назад, и Крэг никак не рассчитывал их снова увидеть.

Он быстро переоделся и вышел на улицу. Психологическая потребность выпить, чтобы получить необходимую разрядку, давала о себе знать все сильнее, и, оказавшись в районе, где торгуют спиртным, он заторопился. Цены в магазине, где продавалмсь напитки, которые он предпочитал, были раза в три дороже, чем на Марсе и два раза — чем в квартале астронавтов, но поскольку вся сумма составляла меньше двухсот долларов, он заплатил, не торгуясь.

Заперевшись в комнате он напился до беспамятства и пребывал в таком состоянии целых два дня: каждый раз, приходя в себя, он снова брался за бутылку и пил, пока не терял способность соображать. На третий день он решил, что пора заканчивать, и вылил все оставшееся спиртное в раковину. Никакого удовольствия от пьянки он не получил, но ему удалось снять накопившееся напряжение, и он знал, что теперь у него не будет тяги к спиртному до тех пор, пока не появится возможность выпить в более цивилизованной обстановке и не подвергая при этом себя опасности.

Он не очень прочно держался на ногах, а глаза были мутными, но к нему вернулась способность соображать. Ему преследовало какое-то смутное воспоминание о том, что он несколько раз видел Джудит, стоявшую у его кровати, когда он практически ничего не соображал. Но, убедившись в том, что замок был заперт, он решил, что это ему померещилось и было галлюцинацией.

На лестнице он столкнулся с Джудит, которая собиралась уходить. Она молча на него посмотрела и прошла мимо, так и не проронив ни слова. Это его вполне устраивало.

Олливера в кабинете не было, и Крэг написал ему короткую записку, которую оставил на столе: «Все в порядке, слуг можно вернуть». Он нашел кухню, приготовил себе внушительный ужин и, расправившись с ним, отправился к себе спать. На следующее утро он проснулся бодрым и отдохнувшим.

Все следующие дни он почти полностью проводил на космодроме, изучая инструкции по управлению J-14 Олливера и справочники по космической навигации.

Кроме того, он думал. Он предпочитал заранее спланировать все, что можно, и подготовиться как можно тщательнее. Посетив большой книжный магазин, он приобрел там все, что у них было по Мэнло и Эйсону. Эти книги он тоже прочитал.

Разумеется, он и до этого немало знал об Эйсоне.