Ночью Хетцеля разбудило приглушенное подвывание энерготрансформатора. Подойдя к окну, он выглянул в темноту. В небе, тускло поблескивая в лучах заходящей зеленой луны, проплыло очертание удаляющегося аэромобиля. «Странно! — подумал Хетцель. — В высшей степени подозрительно!»

Хетцель и Джаника завтракали на террасе, озаренной тусклым утренним светом. Джаника выглядела бледной и задумчивой, и Хетцель заинтересовался причиной ее молчаливо-угрюмого настроения. «Вы хорошо выспались? — спросил он. — Возникает впечатление, что вас что-то беспокоит».

«Я не хочу возвращаться в Собачью слободу и стоять за прилавком в туристическом агентстве».

«Нам придется вернуться, — возразил Хетцель. — Но вы не обязаны снова работать в агентстве».

«Я подписала полугодовой договор. Если я теперь уволюсь, я потеряю половину того, что мне причитается».

Хетцель прихлебывал чай: «Если вам так не нравится Собачья слобода, куда вы подадитесь?»

«Не знаю».

«На Варсилью?»

«Ну… рано или поздно. Но не сразу. Еще не знаю, чего я хочу. Наверное, у меня просто испортилось настроение».

Хетцель задумался: «Висфер Быррис мог бы позволить вам расторгнуть договор».

«Не думаю. Он высказал по этому поводу несколько шутливых замечаний, но в них на самом деле не было ничего забавного. Может быть, впрочем, я все равно уволюсь».

«Возможно, висфер Быррис окажется уступчивее, чем вы ожидаете. В конце концов, он не хочет, чтобы туристов обслуживала угрюмая апатичная особа. Кроме того… но зачем упреждать события?»

Джаника взяла Хетцеля за руку и пожала ее: «Я уже чувствую себя веселее».

Хетцель рассчитался с гостиницей. Джаника попыталась было заплатить половину выставленной в счете суммы, но Хетцель наотрез отказался от ее предложения, сославшись на щедрость своего клиента, сэра Айвона Просеканта. Они вышли на посадочную площадку и взобрались в «Заоблачного стрекозла».

«Прощай, Черная скала!» — сказал Хетцель. Взглянув на спутницу, он спросил: «Почему у вас так вытянулось лицо?»

«Не люблю прощаться».

«Сентиментальностью вы не уступаете Гидиону Дерби», — заметил Хетцель. Он поднял машину в воздух: «Теперь назад в Аксистиль, но сначала навестим цитадель кзыков. Если нам повезет, может быть, мы заметим какие-нибудь признаки деятельности компании „Истагам“».

Перспектива задержки не вызвала у Джаники энтузиазма: «С воздуха мы почти ничего не увидим, а если приземлимся, нас тут же отправят на тот свет».

«Мы не будем рисковать — тем более, что в Трискелионе, скорее всего, все выяснится».

«Неужели? Что вы рассчитываете найти в Трискелионе?»

«Повестку дня, расписание — как бы это ни называлось — заседания триархов. Я хотел бы знать, как давно триархи знали о предстоящем визите юбайхов».

«По-моему, это не так уж важно».

«В этом вы ошибаетесь. Насколько я понимаю, это решающий фактор, от которого зависит исход расследования». Хетцель изучил навигационную карту: «Мы пролетим на север над территорией юбайхов, перевалим через горы Шимкиш и спустимся к этой равнине… как она называется? Степь Длинных Костей?»

«Тысячу лет тому назад там случилась великая битва. Юбайхи, кзыки и акцжи дрались с кланом Хиссау. Это была не „война любви“, а „война ненависти“, потому что хиссау — изгои и кочевники, они поджидают и ловят детенышей других кланов, когда те пытаются добраться до родных цитаделей оттуда, где родились… Если вылупление из трупа можно назвать „рождением“».