…Рон стояла у бойницы неподвижно уже почти минуту. Она поймала в прицел северянского базучника и только ждала, когда он только высунется из укрытия. Вокруг кипел ад, но снайпер старалась не видеть того, что вокруг, а только то, что в оптическом прицеле…

Черт, как болит голова! Аж до тошноты. И перед глазами все плывет. От шума это, что ли?

Всего на секунду Рон закрыла глаза, так ей показалось. Мир будто перевернулся, уменьшился в точку, стал темнотой. Она очнулась от того, что Ришь схватила ее за руку, хорошенько встряхнула и рывком подняла на ноги. Ни слова упрека — некогда. Просто вставай и воюй.

Рон снова поймала базучника в прицел, но успела пристрелить его на какую-то миллисекунду позже, чем выстрелил он. В дверь он не попал, но взрыв прогремел где-то близко. Не задумываясь над этим, Рон поймала в прицел того, кто подхватил базуку…

Черт, как болит голова! Опять все плывет перед глазами!..

103

Танк — машина королей, и никто более не достоин вести его. Так сказал Дилан. Сергей пожал ему руку, и «Лев», нырнув в низенький проход, ведущий под землей к складу, исчез в темноте, только прыгал вдали по сырым стенам отблеск факела… А его было жаль, этого громилу с его дикой гривой и не менее дикой речью. Сергей прощался с ним, как с братом…

Снеся с петель двери склада, бронированный монстр вырвался на свободу… скажу о нем пару слов. Танк был реликвией, святыней для «Львов». Для него давно уже не было снарядов, да и вряд ли этот динозавр смог бы выстрелить, не развалившись на кусочки…

Грохоча по камням, продавливая снег до земли, танк врезался в самую гущу толпы. Некоторые бежали. Другие, обомлев, застывали на месте и в ужасе смотрели, как на них несется эта невероятная штука. В любом случае, танк столько бы не протянул, если б не ужас, который он внушал северянам. Ведь они никогда не видели настоящих боевых машин. Похоже, растерялась даже элита…

Задыхаясь в синем и невероятно вонючем воздухе, заполнявшем танк, Дилан хохотал, как сумасшедший и распевал: «Всеееееех у-у-убью, аааадин астаааанусь!!!»… сколько человек полегло под гусеницами танка, сказать сейчас уже невозможно… но поднялась почти что паника: часть бросившихся бежать северян уже расстреливал их же заградительный отряд — элитная малышня практиковалась в искусстве убивать… правда, если бы народу ломанулось хотя бы в два раза больше, щеглов бы просто смело…

…Рон опоздала с выстрелом на миллисекунду, на ничтожный миг, но была рада, что дверь осталась-таки цела… а между тем, покойный базучник в нее и не целился. Он не опоздал и не промазал. Он попал точно и превратил древнюю святыню «Львов» в гору горящего хлама.

Шел второй час боя…

104

Каяла зажмурила глаза. Ее разум, заключенный в эту ветхую земную оболочку — человеческое тело, — бился о невидимые стены, тонул в боли и ярости и взывал к кому-то: «Кто ты?! Кто ты?! Ты, кому благоволит Великий Взрыв…» Это было, несомненно, маленькое и хлипкое существо, полуребенок, не заслуживающий такой власти. Каяла чувствовала…

«Защити, мама!» — всплыло в памяти. Махмуд, этот уродец, стоящий на коленях, смотрящий ей прямо в глаза… «Мама!»… «МАМА»… О, она помнила каждую искорку его глаз, каждое движение его губ, каждый шрам на его лице, каждую слезинку, упавшую с его ресниц…

Этот образ затмил собой мир. Затмил битву, затмил все, что было важно и дорого…

Убить человека, единственного человека в мире, который не боялся ее, который просил о помощи… мама… что может быть важным после этого?

Власть… смешно… Разве она дает счастье? Жизнь… смешно… Разве она дает счастье?.