Ливадий проходил мимо шеренги повозок, когда в одной из них вдруг послышался визг, грохот, а затем прямо на пыльную мостовую вылетела темноволосая невольница. Следом за ней выскочила другая, со сжатыми кулаками и растрепавшимися волосами. Правда, продолжить драку на потеху публики, им так и не дали. Не успел Ливадий оглядеться в поисках хозяина каравана, как резкий щелчок плети заставил девушек отскочить друг от друга. Причем темноволосая поспешила запрыгнуть обратно в повозку, а вторая осталась, гордо выпрямившись и сверкая глазами.

— Опять ты! — черноволосый и смуглый хозяин каравана занес плеть для удара по полуобнаженной спине невольницы.

— Прекрати, — Ливадий сам удивился тому, что сказал. Но подобной девушки евнух не встречал. Пусть белокурые волосы посерели от пыли, а тело едва прикрывала грубая туника — девушка была самой настоящей жемчужиной в этой стае голубей.

— Что угодно господину? — вежливо осведомился хозяин каравана, опуская плеть. Невольница дерзко вскинула голову, и евнух отметил необычный оттенок глаз. Редкий для этих краев.

— Господину угодно узнать, что это такое? — Ливадий ткнул пальцем в приглянувшуюся ему невольницу.

— Дерзкая дикарка с островов, — отозвался караванщик — Даже плеть не может вразумить ее!

Невольница что-то пробормотала на незнакомом наречии, а затем произнесла на ломаном местном языке.

— Твоя засунуть себе…

И тут же ойкнула, пытаясь увернуться от удара. Плетка задела лишь кончиком, но этого было достаточно, чтобы нежная кожа на плече покраснела.

Ливадий жестом приказал караванщику опустить плеть. Он уже понял, что это не заставит девчонку смириться, а лишь сильнее разожжет жажду к свободе. Хорошая невольница, дикая. Подобные ей особенно нравились его господину.

— Я забираю ее, — произнес евнух вслух. — Пусть приведет себя в порядок, а ты пока расскажи о ней.

— Ступай! — рявкнул караванщик на невольницу. Та хмыкнула, но ушла, держась за пострадавшее плечо. Да, без сомнения, она принесет много счастливых минут хашша Сурену. Он любит непокорных. Для него высшее наслаждение — видеть как гордые красавицы постепенно превращаются в податливый воск, из которого можно лепить, что угодно.

— Девчонка с северных островов, — негромко проговорил караванщик, игнорируя завистливые взгляды конкурентов. Те смотрели издалека, понимая, что сегодня точно останутся в проигрыше. У них подобных девушек на продажу не было. — Наглая, упертая и упрямая. Ничего не боится и терпит любое наказание. К тому же невинна и еще не познала даже поцелуя мужчины.

У Ливадия невольно разгорелись глаза.

— Невинна, говоришь? Смотри, если лжешь…

— И не думаю, господин. Девчонка еще ни разу не чувствовала на себе мужских рук! — караванщик вдруг ухмыльнулся. — Признаюсь, только возможность выручить за нее большую прибыль удерживала меня от того, чтобы самому ее не попробовать.

Дайна с трудом удерживалась, чтобы не обернуться, когда ее уводили во дворец. По бокам шли двое стражников, один из которых крепко держал тонкую цепь, тянущуюся к серебряному ошейнику на горле полукровки. Плечо продолжало болеть, вызывая раздражение и глухую обиду.