– Не верится?

– Да, великий господин! Неужели это ты вел свое войско через Альпы?

– Через Альпы? – почему-то удивился Ганнибал. – А кто тебе сказал?

– Люди знающие. Все тебя знают.

Ганнибал признался, словно через силу:

– Я.

– Страшно было?

– Да как тебе сказать, Ламах?.. Упасть в пропасть – страшно. А еще страшнее проиграть битву.

– Говорят, у тебя были слоны.

– Были, Ламах.

– Говорят, все дрожали при твоем имени.

Ганнибал пожал плечами.

– Говорят, твое войско ликовало, когда со снежной высоты увидело цветущую долину…

– Это верно, Ламах. Ни одно мое слово так не действовало на войско, как тот прекрасный вид сверху. Вид на мир, который может принадлежать тебе. Понимаешь? Тебе! Да, войско радовалось. Оно рвалось вперед и без приказа. Пойми, Ламах: до проклятого Рима было рукой подать. – Ганнибал выпрямился. Он выкинул вперед указательный палец… – Ламах, впереди был Рим! А подо мною – Цизальпинская Галлия – дорога к Риму! Стужа, снег, лед были уже позади. Впереди – солнце, зелень, победа!

Ганнибал глубоко вздохнул, как тогда, на перевале в Альпах.

Ламах пялил глаза – ему верилось и не верилось: с ним разговаривал сам великий полководец!

– И я пошел вперед. И за мною – все войско. Рим трепетал. Рим дрожал от одних только слухов о моем переходе через Альпы. Такого еще не бывало! А мои слоны заставляли дрожать самых храбрых римских воинов…

– Я знаю еще про твою победу под Требией…

– Правда? – обрадовался Ганнибал.

«Он словно ребенок, – подумал Ламах. – Он, наверное, живет одними воспоминаниями».

– Что же тебе еще известно, Ламах?

Юноша сказал, запинаясь:

– И про твою победу при Тицине знаю... И про глаз – тоже…

Ганнибал хлопнул в ладоши, словно ему только сейчас сообщили про эту его победу над римлянами. Про победу при Тицине…

– Но Канны, говорят, были вершиной…

Ганнибал насторожился:

– Вершиной чего?

– Твоей военной славы.

Ганнибал подумал.

– Возможно, – сказал он. – Я был в двух шагах от Рима.

Да, да! – были великие победы на италийской земле! Верно, победа при Тицине, победа при Требии, при Тразименском озере, величайшая из побед – при Каннах. Потом пали Капуя, Касилин, Петелия и там, на юге Италии, – Локры и Кротон. Целых шестнадцать лет буйствовало войско Ганнибала на италийской земле, оно жгло поля непокорных племен, изничтожало тех, кто смел ослушаться, города и веси превращались в прах. Тридцать с лишним лет не видел Ганнибал родного Карфагена. Старость подошла, а он все бился, бился, бился… А проклятый Рим все стоял, стоял, стоял… Потом – возвращение в Карфаген с пустыми руками… А потом – позорное бегство из Карфагена в Сирию к царю Антиоху и на Крит… И вот теперь – последнее пристанище у царя Прусия…

Ганнибал сказал удивленному Ламаху:

– Были победы, милый юноша, были…

Но он умолчал о том, что произошло между ним и его начальником конницы Махарбалом, сыном Гамилькона. Это было сейчас же после Канн. Еще стонали умирающие, карфагенцы грабили город, насиловали женщин, убивали детей. Канны горели, Канны лежали в руинах, кровь лилась рекой, горожане оглашали воплями весь белый свет.

– Это победа, – сказал тогда Махарбал, принимая кувшин с холодной водой от Ганнибала.