Киевская квартира находилась в двух шагах от замечательной старой бани, где топили по старинке дровами. Эх, давно он не был в Хохляндии…

Везунчик перевернулся на спину, блаженно растянувшись на просторном полке. Сегодня он хотел напариться как следует, впрок — там, у басмачей, будет все, кроме такой бани. Ничего не поделаешь, издержки производства.

На этот раз он собирался исчезнуть надолго. Может быть, и придется перебираться за кордон. Осесть, успокоиться, жениться на простой русской бабе — их там много. Вложить деньги в чисто легальный бизнес. Например, в косметику. Алюминий он не считал полностью легальным, хотя и оформил акции на свое имя. И «нефтянка» не была на сто процентов чиста от криминала. Да если разобраться, до сих пор Везунчик не занимался никаким чистым, абсолютно законным бизнесом. Надо попробовать хотя бы с косметикой…

Он отогнал деловые мысли. В бане нельзя думать, в бане надо потеть.

Везунчик вышел из парилки в душевую и надавил на стеклянную полку возле высокого овального зеркала. Раздался мягкий щелчок, и зеркало сдвинулось в сторону, открывая проход в бассейн.

Ради этого прохода он и держал за собой все здание. Прибыли от частного бассейна не было и быть не могло, и все считали, что Везунчик просто балуется дорогой игрушкой. Никому и в голову не приходило, что кроме бани, у него был еще один «пунктик»: запасные выходы. Из любой своей квартиры он мог исчезнуть незаметно для гостей и так же незаметно вернуться. В его офисах было несколько пожарных, служебных или аварийных входов-выходов. Но тайный выход из абсолютно замкнутого пространства бани — это была вершина.

Он обижался, когда его называли Везунчиком, потому что никакого везения не было, а был только предельно подробный расчет. Расчет каждого шага — своего и чужого. Если он так, то я так. Эти «если-если» постоянно щелкали в его мозгу. Довольно утомительное существование, но зато самое безопасное. Среди людей он ощущал себя, как зрячий среди слепых.

В жизни рассчитывать ходы проще, чем в шахматах. Потому что в шахматах разные фигуры, дебюты, стратегии — а с людьми проще. Все люди — пешки. Их ходы примитивны. Они просто хотят жить, жрать и не иметь проблем. Пешка шагает только вперед, пока ее не снимут. А себя Везунчик видел то изворотливым конем, то дальнобойной ладьей, то всемогущим ферзем. Правда, в шахматы сам он никогда не играл. Боялся проиграть.

Подумаешь, шахматы. Слишком примитивная игра для него. Все ходят только так, и не иначе. Ему нравилось, что пешка может превратиться в ферзя. Но это слишком примитивно. Вот если бы черная пешка могла превратиться в белую — это другое дело! А еще лучше, если бы среди черных и белых фигур действовал, к примеру, золотой ферзь. И чтоб никто не знал, какая у него подкладка — черная, или белая, или золотая. Вот это была бы игра так игра!

В такую игру он сыграл с несчастным Дикобразом. Поначалу, когда Ежов связался с ним по старым, еще армейским, каналам и начал жаловаться на жизнь, Везунчик подумал, что это провокация. Ведь он сам по поручению Института выдавил Ежова из города, чтобы захватить его безупречно оформленное и старое охранное предприятие. И вдруг бывший хозяин «Невского Атамана» приходит к новому хозяину — и жалуется на жизнь! Черная пешка пришла к белому ферзю.

Белый ферзь быстро сообразил, как использовать слепоту пешки и накинул черный маскхалат. Везунчик подбросил Ежову пару доходных наводок, и тот оказался благодарным компаньоном. Однажды Дикобраз пришел на встречу чрезвычайно возбужденный. Он выложил на стол пачку толщиной в десять тысяч долларов. Это был только задаток. Но дело могло стоить в сотни раз дороже.

Какая-то могущественная структура раскрыла ему глаза и указала конкретного врага. Таким врагом оказался Институт Духовной Реабилитации. И его надо было примерно наказать.