В этом трюке, который принес настоящий триумф Гудини, потайная доска ящика крепилась короткими ложными болтами снаружи и длинными винтами внутри. Разместившись в ящике, Гудини принимался орудовать отверткой, выискивая с помощью фонарика длинные болты. Кожух был обмотан шнуром, на него водружен шкаф. Гудини выставлял фальшивую доску и начинал развязывать шнур изнутри. Временами для публики, ожидавшей результата трюка, это бывало утомительно, но в зале играл оркестр, и, пока Гудини находился в ящике, зрители слушали концерт. После того как Гарри, быстро переставив короткие ложные болты внутрь, водворял панель на место и проворно прикручивал ее длинными болтами снаружи, а затем завязывал шнуры чехла так же, как они прежде были завязаны членами комиссии, ему оставалось лишь картинно появиться перед рукоплещущей публикой.

Везде, где выступал Гудини, он неизменно начинал с побега из местной кутузки или тюрьмы, если власти выказывали готовность к сотрудничеству с ним. Гарри не мелочился, он всегда просил посадить его в ту камеру, где до него содержался особо опасный преступник, известный своими побегами из тюрем.

Свидетельства, подписанные офицером, тюремщиком, констеблем или другим представителем власти, всегда были частью ритуала успешного освобождения Гудини из тюрьмы. Такие официальные документы не раз вызывали бурю удивления, когда помощник артиста раздавал на улице рекламные листки со свидетельствами их полицейского участка, откуда Гудини вышел несколько минут назад. Рекламные листки печатались заранее, и Гарри получал подлинное удовольствие, лично вручая их публике, перед тем как войти в тюрьму, где его ждали чиновники и репортеры.

Между тем Гарри Дэй организовал Гудини выступления в России, и в мае 1903 года мужественный американец отправился на землю «икон, водки и кнута».

В отличие от Германии, чьи замки считались лучшими в мире, русские замки от сундуков или тюремных камер были сработаны довольно топорно. Гудини должен был эффектно преподнести себя. В качестве ударного трюка он выбрал страшный вагон, в котором кандальников везли в Сибирь. Это была передвижная стальная камера, взгроможденная на колеса и влачимая лошадьми.

Такой вагон был изобретен, чтобы предотвратить побеги политических заключенных во время их долгого трехнедельного путешествия в Сибирь. Он был изготовлен из листовой стали, двери находились сзади. Дверной замок был снаружи. Для вентиляции — одно оконце, пересеченное четырьмя стальными прутьями, окно находилось не менее чем в метре от замка, который, по мнению Гудини, был сделан так, что ключ, которым его заперли в Москве, не мог его открыть. Отпиравший замок ключ хранился на месте назначения вагона. Такие ужасы представлялись на Западе невероятными, и репортеры не раз запугивали Гарри всякими страстями.

В одном мы можем быть твердо уверены, ибо это типично для методов Гудини: производя предварительный осмотр фургона, он сосредоточивал все свое внимание на замке, а тем временем его ассистент Франц Куколь, как бы нечаянно уронив на землю спичечный коробок, получал возможность рассмотреть днище фургона.

Печально известный фургон, куда запирали каторжников, не был снабжен никакими санитарными удобствами. Пол камеры был выстлан листами цинка. И если стены и дверь камеры были обиты прочной сталью, то настил был сравнительно податлив. На это Гарри и рассчитывал. Он никогда не рекламировал способы освобождения, в эффективности которых не был уверен. Поэтому начиналась тщательная подготовка.

Чтобы выйти из фургона, Гарри нужны были два инструмента. Очевидно, предполагалось, что Куколь либо передаст их ему после того, как Гудини будет обыскан, либо подложит в определенном месте по дороге к фургону, а тот подберет их с помощью восковых подушечек на подошвах ботинок. Но в последнюю минуту полицейский начальник Лебедев расстроил эти планы.