Мистер Гудини заявил, что жена — его талисман.

— Одиннадцать лет назад она принесла мне удачу, — сказал Король наручников, — и с тех пор мне. не раз везло благодаря ей. А до брака я никогда не был так удачлив.

Миссис Гудини — красивая, воспитанная, очаровательная, изящная и умная американка.

Прошлым вечером от мистера Гудини пришла телеграмма следующего содержания:

«Издателям «Миррор»,

Кармелит-стрит, Лондон:

Разрешите мне поблагодарить вас за честное отношение ко мне вашего представителя во время состязания. Должен сказать, что это было одно из самых трудных, но в то же время и важных испытаний, через которые я когда-либо проходил.

Полный текст отчета об этом знаменитом состязании был дан «Миррор», таким образом, по нему можно изучать жизнь Гудини, какой ее видели газеты тех дней. Но многое можно прочесть и между строк.

Переписка Гудини с лондонским специалистом по магии Уиллом Голдстоном продолжалась около двадцати лет. Король освобождения слал письма своему другу, по крайней мере, раз в неделю. У Голдстона, одного из немногих иллюзионистов, занимавшихся спиритизмом, одно время имелись трения с его американским другом, но он всегда открыто восхищался мастерством Гудини, хотя и отказывался смотреть сквозь пальцы или прощать неприятные черты характера последнего.

В декабре 1929 года, три года спустя после смерти Гудини, Голд стон опубликовал книгу «Сенсационные истории об иллюзионистах», которая включала в себя множество воспоминаний о Гудини. В главе «Остался ли Гудини побежденным?» он описывал вышеприведенную знаменитую историю с «Миррор». По Голдстону, после того как Гарри подложил под колени подушку, он предпринял ловкий ход, разрезав на себе пиджак. По истечении часа он попросил свою жену принести ему стакан воды. Бесс сделала это, поставив стакан возле будки. Гудини зажал стакан запястьями и осушил его. Десять минут спустя он вышел из будки и швырнул на помост наручники. Голдстон пишет, что, по словам одного надежного его знакомого (имени он не назвал), Гарри потерпел поражение. После часа борьбы с наручниками он шепнул Бесс, что побежден и что его карьера погибла, если она не достанет ключ. Анонимные источники сообщают, что Бесс в слезах подошла к журналисту и объяснила ему положение: «Что такое вся эта история для газеты? Рядовая публикация, и только. Скоро ее забудут. А ставка Гарри — вся его профессиональная жизнь». Мольба Бесс тронула добросердечного британца, и он отдал ей ключ, который она положила в стакан с водой и передала мужу, спасая тем самым венец Короля наручников.

Но друзья Гудини утверждали, что Бесс не могла сделать такого. Она была слишком перепугана и сильно нервничала. Однако нельзя забывать, что в начале семейной жизни Бесс часто пускала слезы, чтобы разжалобить владельцев гостиниц и меблирашек, не говоря уж о том, что именно она расположила к Гарри капитана парохода, когда им надо было добраться до Бостона. Из воспоминаний известно, что Бесс была мастерицей патетической мольбы: хрупкое сложение, озабоченное личико, повадки маленькой девочки и длительные тренировки — не это ли был единственный ключ к наручникам «Миррор»? А рыдания Гудини, которого с восторгом несли на руках, были больше похожи на проявление унижения и ярости, чем на выражение каких-либо иных эмоций.

Некоторые фрагменты статьи в «Миррор» подтверждают версию Голдстона: комплименты в конце, где воспевается красота и ум Бесс; телеграмма Гудини, в которой он явно благодарит редакцию за нечто большее, чем просто честная борьба, — все это создает именно впечатление надувательства.

Как бы то ни было, Гудини освободился.