– Спасибо, Рон! – отозвалась довольная Гермиона с некоторым недоумением.

Гарри с улыбкой отвернулся, заподозрив, что в «Двенадцати наивернейших способах околдовать ведьму» непременно найдется глава про комплименты. Он встретился глазами с Джинни, улыбнулся, но, вспомнив данное Рону обещание, спешно отвел взгляд и заговорил с мсье Делакёром.

– Дорогу, дорогу! – пропела миссис Уизли, входя в калитку.

Впереди нее плыл Проныра, большой, как пляжный надувной мяч. Гарри не сразу сообразил, что это его именинный торт, который миссис Уизли поддерживала волшебной палочкой, не рискнув нести в руках по неровной земле. Торт благополучно приземлился в середину стола, и Гарри сказал:

– Фантастика, миссис Уизли.

– Пустяки, дорогой, – нежно откликнулась та. Рон за ее спиной показал большие пальцы и беззвучно произнес: «Молодец».

К семи часам гости собрались. Фред и Джордж ждали их в конце тропинки и отводили в дом. Огрид по случаю торжества облачился в свой лучший – совершенно чудовищный – ворсистый коричневый костюм. Люпин, пожимая руку Гарри, улыбался, но вид у него был несчастный. Бомс же, напротив, прямо-таки светилась. Чудны́е дела.

– С днем рождения! – воскликнула она и крепко обняла именинника.

– Семнадцать, поди ж ты, – сказал Огрид, принимая от Фреда кубок вина величиной с ведро. – Ровно шесть лет, как мы познакомились, Гарри, помнишь?

– Смутно, – улыбнулся тот. – Это не ты, случайно, вышиб тогда дверь, наградил Дудли поросячьим хвостом и заодно объявил, что я колдун?

– Да мало ль чего, всего не упомнишь, – фыркнул Огрид. – Как делишки, Рон, Гермиона?

– Прекрасно, – ответила Гермиона. – А у тебя?

– Путем. Делов, правда, невпроворот, маленькие единорожики народились. Покажу, как вернетесь. – Гарри постарался не смотреть на Рона и Гермиону, а Огрид между тем полез в карман. – Вот… Сначала не знал, чего подарить, а после сообразил. – Огрид извлек на свет слегка потертый кисет на длинном шнурке – по всей видимости, носить на шее. – Дуриворанья кожа. Можно прятать чего угодно и никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая вещь.

– Спасибо, Огрид!

– Ерунда, – махнул громадной ладонью тот. – Глядите-ка: Чарли! Всегда любил обормота… Эй! Чарли!

Чарли подошел, печально потирая жестоко обкорнанную голову. Он был ниже Рона, плотно сбитый, со множеством ожогов и царапин на мускулистых руках.

– Привет, Огрид! Как жизнь?

– Вот все не соберусь тебе написать… Как там мой Норберт?

– Норберт? – засмеялся Чарли. – Норвежский зубцеспин? Теперь ее зовут Норберта.

– Чего?.. Норберт – девочка?

– Еще какая.

– А как их различают? – спросила Гермиона.

– По характеру: девчонки гораздо злее, – ответил Чарли, обернулся через плечо и понизил голос: – Что-то папа запропастился. Мама нервничает.

Они посмотрели на миссис Уизли. Та беседовала с мадам Делакёр, но беспрестанно поглядывала на ворота.

– Наверное, лучше начать без Артура! – через секунду-другую крикнула она. – Видимо, он задерживается на… Ой!..

Во двор стремительно влетела световая молния и, описав круг над столом, превратилась в ярко-серебристого горностая. Он встал на задние лапки и сообщил голосом мистера Уизли:

– Со мной министр магии.