– Ах да. – Дод тоже уставился на Гарри не мигая. – Конечно.

У Гарри уже не осталось сил на эмоции, но под пристальным взглядом Дода он все равно внутренне заерзал.

– Департамент тайн, – проговорил ровный женский голос, ничего больше не добавив.

– Гарри, пулей, – велел мистер Уизли, едва открылись двери лифта, и они помчались по коридору, совершенно непохожему на коридоры верхних этажей, – ни окон, ни дверей, одни голые стены и одинокая простая черная дверь, в самом конце. Гарри подумал, что им туда, но мистер Уизли схватил его за руку и потащил влево к лестнице.

– Нам вниз, вниз, – пыхтел мистер Уизли, прыгая через две ступеньки. – Лифт так глубоко не ходит… что их туда понесло, ума не…

Они добежали до конца лестницы и рванули по освещенному факелами переходу с неровными каменными стенами – сильно напоминало переход в подземелье Злея в «Хогварце». Двери здесь были тяжелые, деревянные, с железными засовами и замочными скважинами.

– Зал заседаний… десять… кажется… мы почти… да.

Споткнувшись, мистер Уизли остановился перед мрачной темной дверью с огромным железным замком и, хватаясь за грудь, бессильно привалился к стене.

– Иди, – еле слышно выговорил он, показывая на дверь большим пальцем. – Давай.

– А вы… вы не пойдете…

– Нет-нет, мне нельзя. Ну… удачи!

Сердце Гарри выбивало бешеный ритм в горле. Он сглотнул, повернул тяжелую железную дверную ручку и переступил порог зала судебных заседаний.

Дисциплинарное слушание

Темные каменные стены тускло освещались факелами. Слева и справа поднимались ряды пустых скамей, а напротив, на самом верху, сидело много людей, плохо различимых в полумраке. Они негромко беседовали, но, стоило тяжелой двери захлопнуться за Гарри, воцарилась зловещая тишина.

Затем раздался холодный мужской голос:

– Вы опоздали.

– Простите, – нервно сказал Гарри. – Я… я не знал, что заседание перенесли.

– Мудрейх в этом не виноват, – ответил голос. – Сегодня утром вам была заблаговременно послана сова. Садитесь.

Взгляд Гарри упал на одинокое кресло в центре зала, с цепями на подлокотниках. Он видел, как эти цепи оживали и приковывали к креслу всякого, кто туда садился. Гарри направился к креслу; подошвы гулко стучали по каменному полу. Он опасливо присел на самый краешек, цепи угрожающе лязгнули, но приковывать его не стали. Гарри поднял глаза.

Человек пятьдесят, все в мантиях цвета спелой сливы с красиво вышитой серебряной буквой «М» слева на груди, смотрели на Гарри сверху, одни строго, другие – с искренним любопытством.

В самом центре первого ряда восседал министр магии Корнелиус Фудж. Он был плотный мужчина и чаще всего носил котелок лаймового цвета; впрочем, сегодня он расстался с котелком – а также со всепрощающей улыбкой, которой когда-то непременно приветствовал Гарри. Слева от Фуджа сидела объемистая ведьма с очень короткими седыми волосами и квадратной челюстью; она носила монокль и смотрелась на редкость грозно.

– Прекрасно, – проговорил Фудж. – Обвиняемый явился – наконец-то – давайте начинать. Вы готовы?! – крикнул он кому-то в конце ряда.

– Да, сэр, – с готовностью отозвался голос, который Гарри узнал. В переднем ряду с краю сидел Перси, брат Рона. Гарри посмотрел, ожидая что тот его узнает и подаст какой-нибудь знак, но ничего подобного не случилось. Перси не отрываясь смотрел на пергамент сквозь очки в роговой оправе, занеся перо.