-Пошли, - скомандовал Дару птичнице.

Придя к гусиному домику, дворецкий задумался: "А где оно место преступления?". Чтобы не ронять своего авторитета, он с умным видом заглянул внутрь. В домике было всё в порядке, ни дыр, ни подкопов. Уже немного сомневаясь в своих силах, он обошёл место выгула птиц. Небольшая площадка с водоёмом, огороженная почти декоративным низким заборчиком. Ничего подозрительного не обнаружил. Мелькнула мысль, что может в водоёме кто завёлся? Дару замер, обдумывая мысль исследования дна, и если бы не порыв ветра, то уже на следующий день начались бы водоочистительные работы. Ветерок же своим порывом пригнал мягкий пушок птицы прямо под нос молодого мужчины. Беспокоясь за свою нарядную одежду, Дару поспешил отойти от птичьего двора. Сделав пару шагов, до него вдруг дошло, что лёгкий пушок прилетел не со двора, а со стороны сада. Развернувшись точно лицом к ветру, дворецкий начал продвигаться, внимательно осматривая всё по пути. На земле он обнаружил некоторые следы, но они не являлись следами в прямом смысле слова. Это не отпечатки ног, лап, а разбросанные на расстоянии полутора- двух метров зацепки за землю. Как будто чуть копнули узкой лопатой и бросили. Эти странные следы, привели к месту гибели гуся.

-Ясно одно, что среди своих воров нет, но дельце вырисовывается тёмное, - на всякий случай Дару проговорил свои догадки вслух, так как он видел, что именно это помогало в расследовании дела о свинье. К сожалению, кроме этой глубокомысленной мысли озвучивать было больше нечего.

Дворецкий велел всем быть бдительнее, проверил магическую охрану дома и решил на следующий день доложить о происшествии.

Для гаргульи день закончился быстро, ночь прошла незаметно. Впервые со времени своего появления магическое существо находилось в шоковом состоянии. Стресс был настолько силён, что Гаруня никак не могла прийти в себя. Она была измотана физически, тело без конца замирало, принимая окаменелую форму. К тому же множество чувств, проснувшихся в ней, не давали покоя и душевного равновесия. Монстры её напугали своим видом, кровожадностью, злобой. Они всколыхнули в её душе мысли, память о войне, о потерях, о безысходности. Это поднялось из глубин её натуры и затопило страданием. Всё в ней кричало "нет, нет, этого больше нет", но наступающие твари ввергали в отчаяние перекликаясь с чем-то прошлым, страшным. Она уже ничего не понимала, что в ней откуда берётся. Всё перепуталось в ней. Гаргулья позволила поухаживать за собой, отдаваясь полностью в руки Дару и помощников. Поглощённые камни помогли телу восстановиться, вернули подвижность, отчего-то ногти на руках и ногах прибрели бирюзовый цвет, видимо воплощая не озвученные желания. Однако душевный экилибр так и не восстановился. (эк(в)илибр, équilbre - устаревш. равновесие)

Аппетита с утра у Гаруни не было и лэр-в Ферокс не стал терять время приглашая гаргулью на персональную голгофу, замаскированную словом "тренировка". Оглядев всех потерянным взглядом и искренне не понимая, как могла её уже казалось бы налаженная жизнь, так измениться, она побрела за командующим.

-Гаруня, подожди, я с тобой, - окликнул её Алеш.

Искорка благодарности вспыхнула в её глазах, но тут же увяла, при взгляде на недовольного Ферокса старшего.

Девочки почистили беретик, восстановили гетры, починили тапочки после предыдущих мучений. Очки Гаруня оставила у себя в комнате, как и украшения, чтобы не повредить их в потугах выживания. Уже на площадке Алеш рассматривал новые кристаллы и нахмурившись приготовил своё оружие.

Гаргулья выглядела настолько несчастно и подавлено, что в этот момент не было живого существа в имении, которое как минимум не осуждало бы своего хозяина лэр-ва Ферокса. Дав указания Гаруне, каких тварей как лучше ранить, он активизировал тени.

В чьи глаза надо пихать пальцы, у кого выдёргивать ядовитый зуб, кому мозг пробивать, она ничего не понимала.