Разворачивая салфетку и расстилая дорогой лён на коленях, он заметил, что отца во главе стола нет.

— Его сиятельство скоро прибудет, — произнёс Обер от двери, словно услышал мысли Гас-тона. У дворецкого был дар предугадывать все желания семьи. Это порой приводило в замешательство.

— Как прошла охота? — поинтересовалась мать у Жоржа.

— В первый день я добыл самого крупного оленя, — похвастался тот.

— Поздравляю, сын. — Мать отхлебнула воды и обратила бледно-голубые глаза на Гастона.

Они с Гвенаэль нарядились в шёлковые платья, уложили каштановые волосы по последней моде, шеи украсили ожерельями. Мать и дочь обе были довольно привлекательными, отличались слишком вытянутыми лицами с сильно выраженными скулами и компенсировали отсутствие общепризнанной красоты тем, что одевались в стильные парижские туалеты, даже когда целый день не выходили из своих комнат. «Никогда не знаешь, кто может заехать с визитом», — любила говорить мать.

— А тебе понравилась поездка, Гастон? — Прежде чем он успел ответить, герцогиня впилась взглядом ему в лицо. — Ты пользовался карболовым мылом, которое прописал доктор Бельмон? Прыщи выглядят ещё хуже, чем раньше.

Жорж захихикал, глядя в кубок с водой, и Гвен опасливо посмотрела на Гастона, как будто пятна с его лица могли прыгнуть через стол и испортить её идеально чистую кожу.

— Нет, не пользовался, — грубо ответил он, вспыхивая. Как бы ей понравилось, если бы он при каждой встрече спрашивал её, использует ли мать новый крем от морщин, который изготовил для неё аптекарь? Или краску для волос, которая скрывает седину, но окрашивает кожу на висках в чёрный цвет. Наверное, ей стало бы стыдно и неприятно. Уж Гастону-то это хорошо известно. Дня не проходило, чтобы мать не навязывала ему новые снадобья от прыщей, или для ускорения роста тела, или для густоты волос. Лакей поставил перед ним тарелку с супом из тыквы со сливками, и Гастон со вздохом отодвинул её. — Мама, от этого мыла у меня жжёт кожу, она становится багровой и раздражённой.

— Невоспитанный ребёнок, — уронила Гвен, бросая на него злой взгляд.

По сравнению с её обычными оскорблениями дразнить его балованным ребёнком было довольно пресно.

— Скажи мне, по крайней мере, что ты дал отцу повод гордиться тобой, — требовательно продолжила мать. — Ты охотился вместе с остальными?

— Ещё бы! — встрял Жорж, хихикая. — Он выследил и притащил домой… девицу.

Мать уронила ложку в. суп и чуть не вскочила со стула.

— Гастон! Этого не может быть!

В её ограниченном мирке не существовало ничего, кроме благопристойности и приличия. Если человек хоть на дюйм выходил за границы допустимого, последствия могли быть катастрофическими. Не только для того, кто осмелился нарушить вечно меняющиеся законы высшего общества, но и для всей его семьи. Сколько раз он слышал, что перспективы Гвен выйти замуж зависят от будущей женитьбы Гастона, поскольку он старший брат! При этом не скажешь, что пылкие кавалеры осаждали ворота замка.

Гастон открыл было рот, чтобы объяснить, что он спас девушку в лесу. Но, вспомнив своё решение измениться, сложил руки на коленях и приготовился по возможности сказать правду.

— Да, тете, нас окружили волки, и мы едва унесли ноги.

— А где сейчас эта девушка? — спросила мать, выгнув брови на строгом лбу.

— А это самое интересное. Он нанял её в прислуги, — вставил Жорж, весело хлопнув ладонью по столу.

Вода из кубков расплескалась, столовое серебро зазвенело, и Гастон стиснул руки так, что чуть не сломал пальцы.