Чувства пришли в норму, и вскоре он уже ясно мог расслышать беседы вокруг.

Разговор шел о Главной Башне Тайн. Эльфы пришли оттуда и сейчас говорили о нитях волшебства и о поимке Исконного, чтобы разжечь огонь печей Гонтлгрима.

Брунор с трудом верил в правдивость видения, разворачивающегося перед ним. Эльфы волновались, что их подарок дварфам будет украден их темнокожими родственниками, дроу, и волна разрушений пройдёт по всему Фаэруну. Дварфы спорили. Они хотели всё детально обсудить, прежде чем клан Делзун начнёт помогать в строительстве Главной Башни в отдалённой деревне.

В деревне… не в городе.

Брунор чувствовал беспокойство короля, сидевшего на троне Гонтлгрима. Он чувствовал напряжение мускулов так, словно они были его собственными, и задавался вопросом, видели ли друзья там, в далёком будущем, как он вцепился в поручни трона, и как его лицо искривилось от нарастающего гнева.

Эльфийская женщина ступила вперёд — она напомнила Брунору леди Аластриэль из Серебряной Луны. Эльфийка говорила на диалекте, который Боевой Молот понимал с трудом — древний язык дварфов, искажённый эльфийским акцентом — но он разобрал, что женщина обещает королю, что её люди будут соблюдать соглашение.

— Вы надо понять, какой ужасы зверь могут принести, — говорила она, — если дроу выпускать его на свободу.

— Ни одного дроу не будет в моём королевстве, — категорично заявил варф.

— Это не быть ваш выбор.

— Ерунда!

Голова Брунора закружилась, а разговор всё продолжался. Он понимал, что это самый критический момент в истории клана Делзун. Момент сделки с волшебниками, когда Главная Башня дала им возможность создавать легендарное оружие и доспехи. Эта сделка обеспечила превосходство клана Делзун над другими дварфами Севера и породила королевства, просуществовавшие до времён Брунора.

Он увидел величайший момент в истории своего клана, а возможно и в истории всех дварфов Фаэруна.

— У вас быть ваши огни, — закончила благородная эльфийка и поклонилась.

Комната вновь исчезла, дрогнув, подобно воздуху, поднимающемуся в жаркий день от раскалённого камня.

На мгновение Дриззт и остальные появились перед ним, но дварф ещё не хотел возвращаться. Не теперь! Было слишком много того, что он должен был узнать.

— Брунор! — услышал он голос Дриззта, но король дварфов позволил голосу дроу пролететь мимо ушей и исчезнуть в небытие, так как он снова мчался через столетия.

Прежнее изображение исчезло и его сменило новое. Теперь Боевой Молот был не в зале для аудиенций. Он видел пару эльфов, стоявших перед открытым альковом в стене. Они положили туда чашу воды, похожую на те, что были у Джарлаксла. Вода в чаше начала вращаться, когда эльфы запели, взывая к ней. Жидкость превратилась в туман, который затем трансформировался в существо, очертаниями напоминавшее человека.

Сперва оно было крошечным и полностью помещалось в алькове. Вода в чаше не была существом, служа только для того, чтобы призвать его. Оно росло и скоро начало казаться, что существо вырвется из маленького алькова разрушительной волной.

Что-то изнутри стены, схватило элементаля, утягивая его в дымоход, находившейся над альковом. Брунор понял, что это корень Главной Башни, который превратил водяное создание в часть клетки Исконного.

И так снова и снова эльфы устанавливали магические чаши в заранее приготовленные места.

Брунор потерял счёт времени, а коридоры Гонтлгрима всё проносились мимо него. Он видел глазами короля Гонтлгрима — чьего имени до сих пор не знал — легендарную Кузницу Гонтлгрима, и изображение было столь чётким, словно дварф и в самом деле был там.

Весь комплекс был знаком ему, словно кровь клана Делзун, текущая в жилах Брунора передала ему знания древнего короля.