|
– Что за безобразие, опять дождь! – вскричал Гаврош. – Это мне уже не нравится. Ну, наплевать! – добавил он, увидев, как нищенка кутается в платок. – Зато ей будет тепло, она теперь как в шубе. И он пошёл дальше. Дети торопливо семенили вслед за ним. Проходя мимо булочной, Гаврош обернулся к ребятам: – Малыши, вы обедали сегодня? – Сударь, мы с утра ничего не ели, – ответил старший. – У вас, видно, нет ни отца, ни матери? – тоном взрослого спросил Гаврош. – Что вы, сударь! У нас есть и мама и папа, только мы не знаем, где они. Мы всё ходили по улице, искали чего– нибудь поесть и ничего не нашли. – Ну, понятно, – заметил Гаврош, – собаки всё подбирают. – И, помолчав, добавил: – Так вы потеряли родителей? Не знаете, куда они девались? Это не годится, ребятки! Глупо терять старших. Ну что ж, надо всё таки чего– нибудь перекусить. Он больше не стал их расспрашивать. Не иметь крова – для гамена дело обычное. Гаврош остановился и стал усиленно шарить в карманах своих штанов. Наконец он с торжествующим видом поднял голову: – Успокойтесь, малыши, сейчас мы отлично поужинаем. Он выудил из кармана монетку, втолкнул ребят в булочную и, бросив деньги на прилавок, крикнул: – На пять сантимов хлеба! Булочник взял в руки нож и каравай хлеба. – На три части! – скомандовал Гаврош и с достоинством пояснил: – Нас ведь трое. Булочник, окинув взглядом детей, собрался было дать им чёрного хлеба, но Гаврош с негодованием крикнул: – Это что такое? Булочник вежливо ответил: – Это хлеб, очень хороший хлеб второго сорта. – Отрежьте белого, самого лучшего. Я угощаю! Булочник улыбнулся и стал с любопытством разгляды вать компанию. – Что вы на нас уставились? Думаете, мы маленькие? – обиделся Гаврош. Когда хлеб был отрезан, Гаврош сказал детям: – Ну вот, теперь лопайте! Дети растерянно смотрели на него. Гаврош расхохотался. – Да, правда, они малы, ещё не понимают. – И протянул им хлеб: – Ешьте, пичуги! Считая, что старший более понятлив и его следует особо ободрить, он протянул ему большой кусок и сказал: – Ну ка, раскрой клюв! Себе он оставил самый маленький кусочек. Все трое были очень голодны и, стоя у двери, жадно уплетали хлеб. Булочник получил деньги и теперь смотрел на них с досадой, потому что они загораживали вход в булочную. – Пойдём на улицу, – сказал Гаврош. И они поплелись дальше, по направлению к Бастилии. Когда они проходили мимо ярко освещённых магазинов, младший из ребят останавливался и смотрел на висевшие у него на верёвочке оловянные часики. – Вот дурачок! – снисходительно сказал Гаврош. Затем задумчиво пробормотал себе под нос: – Будь это мои ребята, я бы лучше смотрел за ними. Они шли, медленно дожёвывая хлеб. На углу улицы Балле какой то высокий человек окликнул Гавроша: – А, это ты, Гаврош? Куда держишь путь? Гаврош указал на ребят: – Веду их на ночлег. – А куда? – К себе. – Куда это? – Да к себе! – А у тебя есть жильё? – Конечно! – Где же? – В слоне, – ответил Гаврош. – Как в слоне? – Да обыкновенно – в слоне. Что ж тут непонятного? В СЛОНЕ В те времена на площади Бастилии стояло странное сооружение – огромный деревянный слон, оштукатуренный снаружи. На спине у него помещалась ба Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
