Я еще дома просмотрел старый план Турьего Рога, всё же древний памятник истории и в столичной библиотеке не проблема найти о нем сведения, и знал, что коридоры в средневековой крепости плохо освещенные, раз светильники размещены редко. Поэтому и не боялся вести группу под Покровом Тьмы. Где есть хоть немного мрака, там Покров выглядит аутентично. А вот в светлых, хорошо освещенных помещениях с передвижением группы возникли бы проблемы. Пришлось бы тогда вору и рунописцу отсиживать в потайном месте.

Доходим до очередного места веселья. Громкий смех раздается за дверями казармы. Раньше там размещался небольшой гарнизон Бирюзовых, теперь на его койках, похоже, улеглись ханьцы.

«Ждите здесь» — велю группе, а сам, громко хлопнув дверью, захожу в казарму.

Я ожидал, что рисоеды опять мучают какого-нибудь пушистика. Но нет, они просто борются на руках на столе. Всего пятеро ханьцев, а казарма рассчитана на тридцать бойцов. Присутствующие все одаренные, пара даже почти Мастера. Видимо, эта пятерка уже офицеры. Заняли единственное помещение с кроватями, а обычных солдат согнали в хлев или транспортный ангар спать на полу. Как же это по-офицерски.

— О, Вунь Хунь пришел! — ржет здоровый ханец почти с меня ростом. С меня настоящего, ну а бедный Хунь этому рисоеду только до плеча достает. — Куда пропал⁈ Неужели запор⁈ Или понос⁈ Обдристался⁈ Ха-ха! Ну-ка, давай поборемся! Освободите стол для нас с дружищей Хунь!

«Здоровяк» специально с силой хлопает меня по плечу и продолжает говорить еще какие-то примитивные издевки. Блистательный сортирный юмор. Я делаю виду, что хлопанье меня, правда, встряхивает и даю увести себя за стол. Дедовщина налицо. Эта горилла издевалась над Хунем и другими старшинами, а те по цепочке вымещали злость на тех, кто еще слабее, например, на Рыжике. Интересненько устроена армия великой империи Хань.

Мы с гориллой усаживаемся за стол друг против друга.

— Слушайте, — я робко произношу, опустив головку. — Неспокойно мне что-то. А вдруг русские нападут? Мы же слышали, что они засели в Трахонеевке.

— Ха-ха, не боись, старшина Хунь! — ржет горилла, а другие поддерживают его тонким смехом. Какие всё же у ханьцев высокие голоса. — Если ты испугаешься, нам опять придется проветривать казарму! — на это высказывание я виновато улыбаюсь. — Если русские обстреляют крепость, полковник сразу включит иномирский артефакт. Никакой минометный огонь нам не страшен.

— Полковник Яо Су Му? — спрашиваю, вспомнив кое-что из просмотренной памяти Хуня.

— А другого с нами и нет, балда! — смеется горилла. — Ха-ха, я шучу — ты классный парень! Когда не воняешь! То есть никогда, ха-ха!

— А Му точно успеет использовать артефакт? — демонстрирую нервозность и неуверенность.

— Успеет, — заявляет с усмешкой другой ханец, оценивавший уникальный юмор гориллы резким гиеновым смехом. — Хунь, не ссы. Полковник буквально спит с артефактом. Я сам видел у него черный шар в кровати, когда приходил с донесением.

А вот эта информация очень ценная. Спасибо от души болтливым ханьцам. Ну а мне больше здесь делать нечего. Сейчас откажусь от армрестлинга и уйду под предлогом, что схватило живот. Думаю, сослуживцы Хуня не удивятся.

— Давай быстрее, что ты телишься, Хунь? — недовольно спрашивает горилла, поставив локоть на стол. На его лице расползается сальная ухмылка. — Сейчас сделаю тебя, а потом пойду в подвал и оттяну русскую шлюху.

— Все вместе пойдем, — поддакивает гиена. — Поиздеваемся над свиньями в темнице.

Мое лицо каменеет, сердце охватывает огненный вихрь. Это всё меняет. Секунда размышления, и я ставлю локоть на стол, крепко схватив запястье гориллы. Одновременно щели под дверью и в стенах заполняются тонкой Тьмой — незаметной, но с хорошей шумоизоляцией.