* * *

Сзади меня раздаются раскаты грома, темноту вдали раскрашивает синева молний. О, вот и Шаровой прибежал на пирушку. Ну, пускай старый повеселится.

Где-то в другой стороне раздаётся пронзительный визг, который резко перекрывается яростным рычанием. А это уже похоже на Змейку. Угналась за Шаровым? Впрочем, неудивительно. Физуху я ей прокачал, а скакать сквозь лес для хищницы вообще не проблема.

Сам же я перепрыгиваю вопящих раздавленных ханьцев. Глупо они подставились, конечно. Бежали от падающего дерева по прямой, вместо того чтобы просто отскочить в сторону. Выпишите этим ребятам премию Дарвина.

Сталкиваюсь с парочкой магов. Воздушник и кислотник. Оба, конечно, не замечают меня. Поэтому без проблем срубаю им головы клинком Тьмы. Двигаюсь дальше и пытаюсь не упустить ни одного мага. Мне несложно, а соратникам будет легче взять лагерь.

— Ты чудовище! — тем временем в моей голове вопит ханец-друид.

— Ты за деревья что ли переживаешь? — удивляюсь. — Не волнуйся, я обязательно посажу у себя в Сковородщине целую рощу елей в компенсацию ущерба природе…

— Да к черту твою природу, русский! — Надо же, а ведь зелёный маг, традиционный защитник лесов. — Это же «Тип 99»! — тычет он ментальным пальцем в сторону придавленной деревом самоходной установки. — Не миномёт, а чудо ханьской оборонки! Как так можно! Варвар!

— А, это. Да забей. Там только корпус покорёжен. А если не только — заменим станок, и будет как новый. Делов-то.

— А откуда у вас запчасти? — не верит ханец.

— Так это же наш отечественный «2Б9», по сути, — усмехаюсь, выпустив молнию в пробегающего мимо ханьца с автоматом. Бегать тому сразу расхотелось, только лежать. — Вы только ствол подлиннее вставили, а конструкцию слизали полностью.

— Как слизали⁈ — кажется, для моего легионера это стало новостью.

— Вот так просто, вы в этом мастера. Что, зелёный, даже после смерти чему-то учишься? — угораю над ним. — Это ещё цветочки.

Между тем, я достигаю двух автозаков с пленниками. Конвоиров просто закидываю пси-гранатами. Их щиты лопаются, как сосновые шишки в костре. Следом сгорают мозги. Всё это сопутствуют громкие предсмертные вопли, но остальным ханьцам уже не до меня. На другом конце лагеря грохочут автоматные очереди и гремят магические техники. Группа «Тибет» напала на лагерь.

Железную дверь первой машины я открываю снятыми с трупов ключами.

— Выходите! — командую пленным внутри. А чёрт, они прикованы наручниками к стене. Приходится повозиться и клинком Тьмы разрубить цепи. — Ну теперь уж точно выходите!

— С радостью! — бросают пленные, выпрыгивая из заточения.

Но один остаётся. Полуживой офицер лежит на железной скамейке, откинув голову. Лицо мужчины неестественно зеленое, глаза закрыты. «Включаю» Егора-кровника, а сам кладу руку на холодный лоб офицера.

«Что с тобой?» — проникаю ему в голову, ибо ответить голосом коматозник не сможет. У офицера стоят щиты, ломать их опасно в таком состоянии, поэтому читать мысли тоже не лучший вариант.

«Телепат? — удивляется офицер, высунувшись из комы. — Меня отравили. Ханьцы веселились».

«Шеф, всё плохо, — произносит Егор. — Слишком поздно выводить яд из крови. Внутренние органы уже почти отказали. Печень вообще села».

«Значит, дождёшься Целителя», — решаю.

«Не поможет, — заявляет офицер. — Это „желтоглазка“. Рисоеды вывели в лаборатории. Если долго быть заражённым, она записывается в ДНК, и уже никакой Целитель не починит».

Кажется, слышал об этой дряни.