— Понял, — голос Дятла отдаляется. — Эй, алкаш, неси печать и бланк с гербами! Давай быстрее! А вы, пернатые — уводите своего синяка и проконтролируйте его…

Я же подхожу к Карлану Пятому, сидящему в середине шеренги благородных пленников. Король угрюмо смотрит на меня снизу вверх. Вокруг него пленники сидят в молчаливом ожидании.

— Капитан вашей гвардии объявил капитуляцию, — сообщаю. — А так как другого регента не назначали, то, думаю, он имеет право говорить от имени Авиарии.

— Это прекрасная новость, шевалье! — не преминула воскликнуть маркиза Арисия, проведя рукой по белокурым перьям на голове. — Такому сильному противнику, как вы, и не зазорно проиграть, правда же, Ваше Величество?

— Хорошо, пускай так, — морщится Карлан, даже не глядя на свою будущую сноху. Его лицо по-прежнему угрюмо, но в голосе слышится нота смирения.

Хм, от этой пернатой мадемуазель действительно есть польза. И про библиотеку вспомнила, и короля сейчас подтолкнула сдаваться.

Моё условие, король: ты сохраняешь власть, но становишься моим вассалом, — говорю я, внимательно следя за его реакцией. — Как и вся Авиария.

— Хорошо.

— И мы закрепим соглашение Орлиной грамотой, — усмехаюсь.

Взгляд Карлана становится раздражённым. Конечно же, он до последнего надеялся меня провести. Но я уже покопался у него в голове и знаю все подводные камни. Орлиная грамота с магической печатью позволит мне получить власть над Золотым Драконом, а кто правит Драконом, тот, по сути, правит Авиарией.

— Хорошо, — глухо роняет король.

— Также я заберу с собой заберу как временного заложника принца Вартана.

Король уже ничего не говорит, зато принц начинает ныть под злорадным взглядом своей невесты:

— Папа! Я не хочу с ним идти!

К чему реветь, интересно? Ты же вроде как мужик, хоть и с попугайскими перьями. К тому же ничего нытьём не исправишь, да и со мной принц будет в безопасности от своей возлюбленной… хотел бы я так сказать, но её тоже придётся взять в заложники. Чтобы маркиз де Блан был как шёлковый.

— Наверное, принц, вы не хотите расставаться с невестой? — спрашиваю. — Тогда не волнуйтесь. Мадмуазель Арисия тоже отправится с нами.

— Что! Нет! — вскрикивает маркиз де Блан.

— Да, папочка! — радостно восклицает мадмуазель, хотя чему она радуется, я не очень понял. Вернее — совсем не понял. А читать мысли как-то лень. — Не волнуйся! Всё будет хорошо!

— Дочь, что же тут хорошего⁈ — не понимает маркиз.

— Всё, папочка, всё! — орнитантка горячо убеждает родителя, а тот сокрушённо качает головой, видимо, посчитав, что она сошла с ума. Я тоже заподозрил у пернатой девицы некое психическое отклонение. В моём мире это называлось Стокгольмским синдромом. Впрочем, ничего серьёзного.

Вскоре возвращается делегация капитана с письменными принадлежностями, и мы с королём быстро подписываем Орлиную грамоту. И на этом орнитантскую эпопею можно считать завершённой. Все пленники освобождаются, а моё войско с заложниками уходит в портал. Вернувшись в Японию, я спешу в ангар с заточенным зверем.

— О, смотрю, ты уже поднабрал немного сил, — усмехаюсь, глядя как жёлточешуйчатый слабо машет крыльями.

«Ещё чуть-чуть, и я бы разнёс этот ангар и сжёг бы всё вокруг на сотни километров, — вздыхает Золотой, опустив голову. — Ну что, опять меня ослабишь? Давай быстрее, человек».

«Не угадал, — подойдя ближе, я разворачиваю Грамоту перед правым жёлтым глазом зверя. — Читай внимательно. Я знаю, что ты обучен».

«Как ты умудрился⁈» — охреневает крылатый, скользнув острым взглядом по чернилам.