Я подзываю Светку, отдаю ей зеркальца и другие артефакты из разгрузки, параллельно приказывая гвардейцу принести наручники.

— Даня, зачем наручники? И зачем снимать допзащиту? — Светка смотрит на меня с недоумением, и Камила с Леной обмениваются такими же непонимающими взглядами.

— Ни за что не догадаешься. Я пойду в заложники вместо Змейки, — улыбаюсь блондинке, и она округляет глаза. Впрочем, как и все, кто слышит нас.

— Даня, что⁈ Но это же… это же…

— Что? — я с улыбкой жду ответа.

— … безумие в твоём стиле, — выдыхает блондинка, погрустнев, и вдруг ее лицо загорается надеждой: — А с тобой нельзя?

— Думаю, им и одного русского дворянина будет жирно, — качаю головой. — Но спасибо за предложение. Кстати, приведите Угало Быка. Вроде бы я его несильно стукнул. Интересно узнать, кто же такие смелые сидят в убежище, пока их соратники сражаются.

Пока гвардейцы тащат наручники и полуголого финна в бессознательном состоянии, на горизонте появляются Булграмм и Студень, явно взбудораженные.

— Конунг! — Великогрыч взбудоражен не на шутку. — До меня дошла весть, что ты решил сдаться врагу, чтобы вызволить свою верную Горгону. Это, конечно, благородно, но позволь мне, твоему воеводе, пойти вместо тебя.

— Не позволю, — отвечаю спокойно, протягивая руки. Гвардеец тут же надевает на меня браслеты. — Ты ведь, небось, мечтаешь героически сложить голову в неравном бою?

— Жизнь отдам! — горячо подтверждает тавр, глаза сверкают решимостью. — За Тавиринию! За конунга!

— Не пойдет. Мне вы все нужны живыми, — пресекаю его пыл веселым тоном. — А сейчас не шумите.

Булграмму приходится затихнуть.

Я тем временем погружаюсь в сознание Угало. Сын конунга, говоришь, бугай? Ну да, почти… Но это «почти» — ключевое. Обычный бастард, один из сотен, которых у финского конунга хоть пруд пруди. Ценность этого бородача для Тапио — абсолютный ноль. Конунг не утруждает себя заботами о своих незаконнорожденных отпрысках.

А в убежище сидят такие же бастарды. Просто, в отличие от Угало, они не настолько смелые и решили отсидеться в укрытии, благо статус бастарда это позволяет.

Потряс наручниками для проверки, и, убедившись, что они достаточно крепки, направляюсь к бронированной двери.

— Ладно, не скучайте, скоро вернусь, — бросаю через плечо своим. — Студень за главного.

Когда подхожу к убежищу, дверь со скрипом медленно приоткрывается, словно приглашая войти. Я протискиваюсь внутрь. Тесное помещение, вокруг дюжина бастардов, все низкого ранга, кроме одного — Грандмастера. И этот тип внушает: стоит в сверкающих молниевых доспехах, напротив Змейки, которая вся скручена высоковольтными синими змеями. Хищница не переставая тужится в попытках их разорвать, и Грандмастеру приходится постоянно быть в напряжении.

— Мазака⁈ — удивлённо смотрит на меня Змейка.

— Ну, наконец-то, русская свинья, — с бешенством рычит рыжий слабосилек из угла. — Вздумал Падь забрать⁈ — Подходит ко мне и с размаху бьёт в скулу. Я даже не моргнул — тело физика, все дела, а вот он хватается за запястье с перекошенной рожей. — Ах, сука!

— Мы договаривались на обмен, — обращаюсь спокойно к Грандмастеру, игнорируя жалкого рыжего.— А иначе вы отсюда живыми не выйдете.

— Да кто ты такой, чтобы приказывать нам⁈ — кричит рыжий, уже снова замахиваясь по привычке. Но вовремя спохватившись, он не рискует ломать себе руку, и кулак остаётся тупо висеть в воздухе.

— Буоло, заткнись, — рявкает Грандмастер, обливаясь потом. Он уже явно на пределе. — Выкидывайте эту четырёхрукую тварь.