— Вождь, но ты же сама…

Береника фыркает, её глаза сверкают гневом.

— Идём грабить в другую сторону, ту расу «сусликов». Как их зовут? Да неважно! У них много пушнины и утвари всякой. Заберём, а потом будем продавать таврам. Они теперь богаты! Будем торговаться! Мы получим золото и не навлечём на себя гнев конунга Данилы!

Советник кивает, осознав смысл её слов. Береника улыбается, обнажая ровные зубы.

— Чего стоишь, дармоед⁈ Собери воинов! Мы выступаем на рассвете.

Советник кланяется.

— Будет исполнено, вождь.

* * *

Мы с Камилой заходим в «Райский угол», и нас сразу обволакивает мягкий полумрак, наполненный ароматами пряностей и тонких духов. Зал украшен со вкусом: бархатные диваны, тяжёлые шторы, приглушённый свет от настенных бра создают атмосферу уюта и роскоши.

Чуть проходим вперед и на встречает хозяйка этого места и моя воительница-вассал. Гереса стала другой. Не внешне — её крепкие мышцы всё так же бугрятся под кожей, резкие черты лица сохраняют прежнюю целеустремлённость, но что-то изменилось в её движениях. Стала более ухоженной, женственность проникла даже в её осанку. Пожалуй, местные девочки действительно чему-то её научили. Но боевой дух по-прежнему чувствуется в каждом жесте, как пружина, готовая распрямиться в любой момент.

— А, шеф! — её голос вибрирует от радости. Улыбка яркая, губы накрашены вызывающей алой помадой.— Чем обязана? Камила, привет!

Камила слегка краснеет, опуская глаза.

— Просто решили заглянуть, посмотреть, как у вас тут, — отвечаю я непринуждённо.

Гереса улыбается, но в её взгляде мелькает хитринка.

— Ну что ж, рады видеть вас. Если захотите чего-нибудь…или кого-нибудь… — она не договаривает, но её намёк ясен. — Только скажите.

Камила от смущения чуть заметно прикусывает губу и отворачивается в сторону.

— Ох, нет-нет, — не удерживается она от лёгкого вздоха. — Мы зашли только проведать тебя, Гереса.

Гереса едва успевает предложить чай, как из глубины зала доносится странный шум. Крики, перемежающиеся басистым рычанием. Что-то неладное. Отодвигаю Камилу за спину и киваю Гересе.

— Посмотрим, хозяйка? — тихо спрашиваю.

Она только кивает, глаза вспыхивают гневом, и её лицо мгновенно меняется. Больше ни тени улыбки.

Идём к источнику шума, и вскоре перед нами разворачивается неприятная картина. Один из клиентов — здоровенный мужчина, в грязной куртке и с красной рожей — наседает на одну из девочек. Его движения грубы, голос — хриплый и злой. Девушка, низенькая брюнетка с большими глазами, явно испугана. Её платье разорвано, обнажая плечо, на котором виднеется красный след от грубых пальцев. Никто нас пока не заметил.

— Слушай, ты… — рычит мужик, тыча в её лицо волосатым кулаком. — Я заплатил, и ты… ты… будешь делать всё, что я скажу!

Бедняжка съёживается.

— Нет, нас нельзя бить и душить! — шепчет она, её голос дрожит, но в нём есть сила. — Здесь есть правила, и…

Мужчина поднимает руку, собираясь снова ударить. Но в этот момент Гереса рявкает не своим голосом:

— Эй, му-удила! — она уже засучивает рукава. — Твоя песенка спета! Иди сюда!

Мужик, оглянувшись, напрягается. Судя по каналам, он слабый физик, и готов схватиться с хозяйкой борделя. Мда. Ничего страшного, но у воительницы может не получиться тихо его вынести отсюда.

— Пошла нахрен дура! Я заплатил! Мне всего лишь хотелось ее немного придушить!

Гереса делает шаг навстречу.

— Щас я тебе подушу, отморозок.

— Подожди, — я мягко кладу руку ей на плечо, и она замедляется, хотя её кулак уже почти был на уровне его лица.