И правда, не поспоришь. Слова-то точные. Но, глядя на Айру, буквально светящуюся от счастья, Настя вдруг останавливается на другой мысли. Ну и что с того? Да, Данила всегда действует с расчётом. Но разве это плохо? Наоборот, это даже прекрасно. В конце концов, он выбирает такие цели, которые делают людей счастливее. Конечно, если эти люди не пытались навредить его роду или не оказались законченной мерзостью. Света это понимает. И Настя тоже.

Её взгляд на мгновение задерживается на Даниле. Он стоит расслабленно, слегка улыбаясь, и непринуждённо беседует с королём ликанов, будто это просто старый знакомый.

«Как он это делает?» — думает Настя, едва заметно качая головой.

Секунда размышлений, и в голове уже роятся вопросы. Как человек, который вырос среди простонародья, смог подняться до таких высот? Каким образом он собирает вокруг себя столько сильных союзников, причём таких, которые остаются ему верны? Из чего он вообще сделан?

Настя чувствует, как её охватывает восхищение. И гордость. Ведь этот телепат — её жених!

Глава 15

Сижу в холодной машине, глядя на унылый фасад старого дома. Вокруг ни души, лишь редкие отблески фонарей дрожат на влажном асфальте. Серый, облезлый пятиэтажный «муравейник», таких в Невинске сотни. Но этот — особенный. Его подвал скрывает наркопритон, замаскированный под магазинчик с забитыми окнами и выцветшей вывеской. «Хлеб и молоко» — примитивно, не находите?

Сегодня я решил лично заняться зачисткой. Это будет мой эксперимент — насколько эффективно расчеты Морозова смогут работать в узких, хаотичных условиях городской застройки. Но сначала — обязательная часть: эвакуация жильцов. Не могу позволить себе жертв среди мирных жителей. Такой роскоши, как «побочный урон», мой новорожденный род не приемлет.

Рядом в машине сидят братья Смородины — два телепата, недавно присоединившиеся к моим вассалам. Молчат. Не потому что молчуны. Мы ведь телепаты и общаемся по мыслеречи.

— За дело, господа, — ментально бросаю.

Выходим из машины. Воздух холодный, влажный, в лицо дует неприятный ветер. Осень на Неве то еще удовольствие. Смотрю на дом, прикидывая, сколько времени займет очистка. Несколько десятков квартир, семья на каждой второй площади, а то и не одна. Придется потрудиться.

— Начинаем, — командую. Смородины тут же принимаются за дело.

Мы ходим по коридорам и обрабатываем местных. Смородины осторожно проникают в сознания жильцов, мягко направляя их мысли. Я подключаюсь к процессу, начиная с верхних этажей.

Первые двери открываются уже через минуту. Мужчина в тренировочном костюме, зевая, выходит в подъезд. Следом — женщина с ребенком на руках, сонный малыш тихо хнычет. Оба движутся словно во сне, направляясь к выходу. Отлично.

Я веду группы побольше, по пятнадцать человек за раз. Смородины работают с меньшими — по три-пять человек. Их уровень не позволяет взять на себя большую нагрузку, но они справляются.

Дом пустеет этаж за этажом. Чувствую, как жильцы выходят на улицу, где их встречают мои люди и отвозят подальше от зоны операции. Пока все идет по плану.

Но, как всегда, без сюрпризов не обходится. На четвертом этаже чувствую всплеск — не то гнев, не то страх. Захожу в левое крыло, спускаюсь на четвертый. Скрипучие ступени отзываются эхом. Перед нужной дверью останавливаюсь и стучу.

— Кто там? — грубый мужской голос.

— Сосед снизу, — спокойно отвечаю. — У вас все в порядке?

Дверь открывается резко, чуть не ударяя меня. На пороге стоит мужчина с налитыми кровью глазами. За его спиной женщина в уголке комнаты, прижавшая руки к голове.