— Да, — кивает посол с таким видом, будто речь идёт о чём-то само собой разумеющемся. — Это исконные враги нашего народа, и наша древняя вражда не в вашей власти, чтобы её останавливать.

— Конечно-конечно, — отвечаю я, тоже кивая. — Я и не пытаюсь её остановить. Враждуйте на здоровье, кто ж вам мешает. Только вот причём здесь выдача людей, которые доверились мне?

Посол слегка напрягается, но молчит.

— Ладно, не утруждайтесь с ответом, — продолжаю я. — Тогда скажите, что вы собираетесь с ними сделать?

— Это вам знать не нужно, — отвечает он резко, как будто отрезал.

— Изведёте под корень? — уточняю с невинным любопытством.

Посол мрачнеет, но всё-таки говорит:

— Если конунг решит, то да, изведём.

— Понятно, — протягиваю я, чуть откидываясь в кресле.

Он спешит добавить:

— Если же вы согласитесь передать нам наших врагов, конунг Финляндии обещает заплатить вам шведскими кронами. Сколько вы попросите — столько он предоставит.

Звучит, как будто финны предлагают сделать меня богачом. Словно я и так не могу распорядиться Акульей Падью так, чтобы она окупила себя десять раз. Но пока играем дальше.

— Допустим, — протягиваю я.

Посол выжидательно смотрит на меня, нисколько не страшась за свою жизнь. Пресловутая консульская неприкосновенность.

Я же неспешно откидываюсь в кресле, делая вид, что размышляю над его словами. На самом деле, ни фига я не размышляю. Было бы над чем. Я лишь посылаю ментальный сигнал Ледзору Одиннадцатипалому: «Зайди-ка ко мне, тут назревает интересная беседа. Думаю, тебе понравится».

Спустя минуту дверь кабинета с грохотом распахивается, и внутрь, как буря, вваливается Одиннадцатипалый. Его массивная фигура заполняет собой всё пространство, а густая борода кажется готовой начать атаку самостоятельно. Он бросает взгляд на посла, вдыхает полной грудью и недобро усмехается в бороду:

— Хо-хо! Чую запах фина!

Посол мгновенно теряет самообладание. Его лицо бледнеет до мелового оттенка, а взгляд беспомощно мечется между мной и Ледзором. Едва шевеля губами, он выдавливает:

— Йоулупукки⁈

— Как-как? — переспрашиваю с любопытством. — «Ёлки-палки»?

— Хо-хо, Йоулупукки, граф, — поясняет довольный Ледзор. — «Дед Мороз», по-фински. Моя кликуха у финнов.

— Зачем вы его позвали⁈ — почти истерит посол.

Я, абсолютно невозмутимый, складываю руки на столе и отвечаю с деланным спокойствием:

— Видите ли, вопрос мархалов находится в ведении моего нового вассала. То есть, господина Ледзора Одиннадцатипалого. Думаю, вам лучше обсудить ваши вопросы непосредственно с ним. Он весьма компетентен в таких делах. Можете, повторить господину Ледзору всё, что рассказали мне. Например, как вы хотели купить всю деревню с женщинами и детьми. Или как рассматриваете возможность уничтожить их под корень, если, конечно, это будет угодно вашему конунгу. Мм, что там ещё? И про древнюю вражду, которой, по вашему мнению, настало время закончиться.

Ледзор, всё так же скалясь, с удовольствием раздувает ноздри. В комнате становится ощутимо холоднее, и кажется, что вот-вот пойдёт снег. Финн, похоже, точно замерз. Просто потому что со страху его сердце почти остановилось и едва ли продолжает качать кровь.

Посол, срывающимся голосом, резко выкрикивает:

— Предупреждаю! У меня консульская неприкосновенность!

Ледзор лениво произносит:

— Хо-хо, а зачем ты это рассказываешь? И главное — кому?

Я встаю, поправляю манжеты и бросаю:

— Ну что ж, думаю, вам есть что обсудить.