Я слушаю внимательно, но не могу не отметить: всё это звучит как какая-то недоработанная легенда для детей. Буревестник, Буян… Не хватает только золушки и тыквы. Я хмурюсь, пытаясь уложить в голове эту путаницу.

Князь Буревестник. Фигура в тени, не то, чтобы совсем неизвестная, но и не вхожая в круг публичных обсуждений. Слышал, что он держался на периферии гражданской войны, пока Царь завоёвывал Царство. Забрал себе весь остров Буян, закрылся там и… всё. Формально, говорят, преклонил колени перед Царём, но что значит «формально», с ними никогда не разберёшь. Может, просто кивнул с вежливой усмешкой. Хотя налоги же платит.

Сейчас же мне предстоит разобраться с этим самому. Остров Буян, земли Филиновых — всё это пахнет квестом, от которого не отвертеться. Причём чем дальше я слушаю, тем сильнее ощущение, что лёгкой прогулки мне не обещают.

— Понял, Владислав Владимирович, — отвечаю я наконец, когда Красный Влад заканчивает. — Приму к сведению.

И отключаю мобильник, пока он не начал вдаваться в сроки.

Захожу в гостиную и сразу вижу Ледзора. Усевшись в кресле, лениво щёлкает пультом телевизора. Экран мигает кадрами — то новости, то какой-то фильм. Я останавливаюсь у дверного проёма и, скрестив руки на груди, спрашиваю:

— Ну что, как пустыня?

— Хо-хо-хо! Хрусть да треск! — Ледзор ухмыляется так, будто только что вернулся с грандиозного праздника. — Отлично, просто великолепно! Жарко как в печке, но не суть. Эта псина мне понравилась. Думаю, я готов сразиться с ней насмерть, как только она немного подлечится.

Он смотрит на меня, и продолжает, чуть прищурив глаза:

— Ещё чуть-чуть восстановится, но не слишком. А то, сам понимаешь, с Высшим Грандмастером в полной силе бодаться мне пока рановато. Но, ох, предвкушение!

Я хмыкаю.

— Ратвер тебе в поединке точно не откажет, — замечаю я. — Да его никто и не спросит.

Он расплывается в широкой улыбке, словно уже мысленно разминает плечи перед схваткой. Очевидно, это будет эпичное зрелище.

По телевизору тем временем включается очередной выпуск новостей. Экран заполняет торжественная картинка: величественный Капитолий, залитый светом, а на ступенях стоит сам Цезарь, словно позирующий для нового учебника истории. Его голос звучит громко и уверенно:

— Сегодня я назначаю нового главного жреца Капитолия. Им станет человек из народа! — Голос Цезаря приобретает патетичную интонацию, словно он лично вернул солнце в пасмурный день. — Капитолий теперь очищен от скверны Юпитерского!

На этом месте он делает театральную паузу, а затем, чуть склонив голову, добавляет:

— Особую благодарность хочу выразить нашим друзьям из России, и отдельно графу Вещему-Филинову.

Я невольно поднимаю бровь.

— Ого, даже меня упомянул! — вырывается у меня.

Ледзор поворачивает ко мне голову с хищной ухмылкой:

— Знаменитость, не иначе, хо-хо.

Я хмыкаю.

— Интересно, с какой целью?

Цезарь не делает такие заявления просто так. Что-то он задумал, старый волк. Или он просто пытается так оправдать потерю Ланга перед римскими подданными? Пойми-разбери.

Вообще вечером мне предстоит важный разговор с Лакомкой — да, тот самый. Лена взяла выбор ресторана на себя, и я ей доверяю, но даже думать об этом слегка волнительно. Планирование семьи, знаете ли, дело серьёзное. Такие темы требуют настроя, а я, похоже, пока ищу, куда бы спрятать своё волнение.