Хоттабыч кивает, с хитрым прищуром.

– Ты прав, я не осуждаю твое решение. Но он до сих пор медлит.

Ясен выдыхает, скрещивает руки на груди, кора на плечах чуть потрескивает при движении.

– Да, конунг осторожен. И у него есть причины. Вспомните Лича или Ратвера. Некоторые члены Организации пользовались полномочиями в личных интересах.

Хоттабыч ухмыляется, в глазах сверкает лукавый огонёк, будто он только что вспомнил особенно удачную шутку.

– Да-да, всё понятно. Но тут я, представь себе, случайно познакомился с его сыном.

Ясен округляет глаза, чуть подаётся вперёд, его листья шелестят при движении:

– С сыном конунга? Ты о младенце, Председатель? Да, я слышал о рождении первенца. Но ему ведь нет и года.

Хоттабыч фыркает, отмахивается, его широкие рукава взметаются волной, расходясь по столу.

– Какой там год! Ему от силы пара месяцев!

Он на секунду хмурится, словно вспоминая, потом вскидывает брови, снова ухмыляется.

– Но он уже проявляет себя очень неплохо как телепат. Очень-очень неплохо, мда…

В комнате ненадолго воцаряется тишина.

Ясен молчит, потому что офигел. Он редко слышал, чтобы Председатель раздавал похвалу, да ещё и дважды подряд. А тут младенцу досталось аж два «очень неплохо»…

Хоттабыч делает паузу, потом, сощурившись, добавляет:

– Мне нужно было связаться кое с кем на Земле. По защищённому ментальному каналу через Астрал.

Ясен хмурится.

– И что?

Хоттабыч разводит руками, хмыкает, на его лице появляется нечто среднее между восхищением и раздражением.

– А этот пацан просто взял и ПЕРЕТЯНУЛ канал связи на себя! Прикинь?!

Ясен замирает, его глаза расширяются, в древесных волокнах раздаются лёгкие потрескивания – так сильно лицо вытягивается.

– То есть ты хочешь сказать…

– Хочу сказать, что сын Данилы – потенциальная ядерная бомба, как говорят на Земле! – Хоттабыч хлопает ладонью по столу, его кольца глухо звякают по поверхности. – Только ментальная.

Он подаётся вперёд, выражение лица серьёзное, но в глазах всё ещё блестит азарт.

– У него мизерный источник, но в Астрале он чувствует себя как рыба в воде.

Ясен продолжает молчать, но Хоттабыч уже не смотрит на него, погружён в собственные мысли.

– Конунг сам парень непростой, судя по твоим отчётам… Ну и раз он аннигилировал Лича, то и сынишка, похоже, пойдёт в него.

Ясен задумчиво потирает подбородок, веточки на руках тихо потрескивают.

– И что ты предлагаешь, Председатель?

– Нам надо отправить его в нашу ясельную группу.

Ясен вскидывает кустистые брови.

– Ты серьёзно? Ясли?

– Ну конечно! – Хоттабыч смеётся, пожимая плечами. – Ясельная группа – это не просто садик. Это место, где мы выращиваем будущих Организаторов, пока их родители работают.

Ясен качает головой.

– Да, конечно. Но ты же понимаешь, что просто так конунг Данила его не отдаст?

Хоттабыч поглаживает бороду.

– Разумеется, понимаю. Поэтому поговори с ним. Расширь наше предложение. Поторгуйся. Этот карапуз нужен нам. И еще: никому ни слово о его потенциале.

Ясен глубоко вздыхает, его корнеподобные пальцы сжимают подлокотник кресла, кора чуть поскрипывает.

– Ну что ж… Попробую.

В глазах Председателя сверкает хитрая искорка.