Там романтикой и не пахло. Невыезд автоматически. Зарплаты официальные мизерные, жилье обычно не дают, всё это в далеком прошлом. Рутина и нищета в большинстве случаев. Здесь, хочется верить, всё по-другому.
— Я поражен щедростью вашего ведомства и Царя, — низко киваю. — Но мне нужно время подумать. Никогда не предполагал, что мне выпадет такая возможность. Соответственно, поэтому и не анализировал ее.
— Хорошо, — с улыбкой отвечает Мария и сует руку во внутренний карман пиджака. — Я буду ждать твоего звонка. Вот номер моего мобильника.
Забираю визитку из ее наманикюренных пальчиков.
— Думаю, мы закончили, — как представительница дворянского сословия она отпускает меня. — Тимофеич, не останешься на минутку?
— Конечно, Машенька, — поднявшийся было Степан падает обратно на диван.
Уходя, я чувствую, что обсуждать эти двое будут не только общее прошлое, но и меня красивого. Будут делить шкурку бедного телепата. Неприятно и даже подбешивает. Интересный вопрос: кто еще прочитал рапорт Марии?
* * *
— Я проболталась, Тимофеич, — вздыхает Мария, виновато опустив голову. — Про Даниила. Не знала, что парень почти что твой пасынок. Поспешила. У меня долг висел, хотела его быстрее выплатить. В нашем с ними устном договоре как раз платой считались сведения о полезном уникуме.
— Кому сдала парня? — хмуро спрашивает Степан.
— Вороновы, — расстроенно сообщает подполковник, уже приготовившись к громкому ору.
— Кому⁈ Мать твою! Маша! — и царский охотник не изменяет своему резкому характеру. — Я для этого твою задницу спасал из турецкого плена! Чтобы ты молодых парней сдавала этим бесчестным живодерам⁈ Ты что творишь, дура!
— Прости, — мямлит покрасневшая контрразведчица. — Тимофеич, я не хотела. Вороновы сейчас в силе, не на вершине, конечно, но руки у них стали длинные и хваткие. Вот и меня поймали, как птичку.
— Почему как⁈ Птица и есть! Курица безмозглая ты, Маша! — бушует Степан, а потом резко замолкает и закидывает голову на спинку дивана. — Заинтересовались они Даней?
— Непонятно, — Мария поджимает губы. — Но долг зачли.
— Значит, да, — рука Степана мнет тканевую обивку дивана.
— Что будешь делать?
— Подождем. Вороновы, конечно, те еще засранцы, но они лишь средней руки дворяне. В столице толком о них не слышали, только в регионах. Посмотрим, с каким предложением они в итоге придут к Дане. И придут ли…
Оба молчат. Степан задумчиво, Мария — виновато, с расстроенным взглядом.
— Прости…
— Хватит извиняться, — отмахивается он. — Главное, больше не попадай в подобную задницу.
— Хорошо, обещаю… Я слышала, ты недавно поднялся, — смущенно произносит подполковник. — Организовал новый филиал. Как думаешь, вернут тебе титул?
— Не знаю, — хлопает ладонью по дивану царский охотник. — Зависит от того, перевесят ли в глазах начальства мои новые заслуги старые грехи.
— А сам хочешь?
— Раньше я бы сам отказался от дворянства. |