Блондинка хмурится и явно хочет сказать что-нибудь колкое.

— Милочка у тебя в штанах, уважаемый, — прерываю я начинающуюся перепалку. — Предлагаю не злить моего бойца. Что же насчет твоего предложения — то мы уже убили зверей и не можем оставить свою добычу. Закон трофеев свят.

«Берсерку» мой тон не понравился. Он хмурится и даже скапливает энергию в наружных каналах. Я давно «включил» сканера и сейчас наблюдаю за энергетическим фоном новоприбывшего. Нет, атаковать пока он не собирается, но в любой момент его может переклинить. К нам явно подвал еще один пермяк, который презирает «будовичей-деревенщин».

— Это моя «нора»! — кричит «Берсерк». И его гвардия яростно смотрит на нас.

Выбешивает меня он знатно. Но я попробую уладить вопрос миром. Дам этому крикуну шанс уйти целым.

— Так ли это, легко выяснить. Сейчас я позвоню царским охотникам, — предлагаю, доставая мобильник. — Чем тупо сотрясать воздух, лучше уточнить да и всё.

— Ну звони! — бросает «Берсерк», самодовольно скрестив руки на груди.

Удача, но связь здесь ловит отлично, видимо, сказывается близость деревни. Звонок в приемную занимает минут пять. Я уточняю название отряда у этой «норы» и, получив ответ, благодарю и вешаю трубку.

— «Нора» наша, — спокойно говорю. — В приемной только что подтвердили. Так что прошу тебя уйти.

В ответ же меня поднимают на смех. Главный «Берсерк» смеется, и ему вторят его гвардейцы.

— Думаешь, я тебе поверю? — хохочет приезжий наглец.

Стая Акелы уже рядом — притаилась в леске, и мне стоит больших усилий не спустить волкомедведей на этого болтуна.

— Осторожнее со словами, — делаю предупреждение. — Я тоже дворянин, а ты был только что в шаге от оскорбления. Можешь сам позвонить в приемную и убедиться. Номер дать?

— Не буду никому я звонить, — кривится «Берсерк». — Это моя «нора», понятно?

Замечаю, как от Светы пошел дымок. Блондинка уже на грани. Да и Камила сердито щурит зеленые глаза. Я прекрасно понимаю девчонок. Бесит, когда гости твоего города открыто плюют на правила. Сразу руки тянутся проучить их.

Но драться незачем, точнее незачем самим нападать — ибо я знаю способ, как сделать этому «Берсерку» намного больнее. Он сюда за деньгами приехал? Что ж, их он и лишится.

— Хорошо, мы уходим, — соглашаюсь, усмехнувшись. — И сразу направляемся к царским охотниками. Я подам жалобу на твой отряд за нарушение правил охоты в «норах». Знаешь, какой будет штраф? Около трехсот тысяч. Не думаю, что оплата за хромоящеров покроет его, но тебе виднее. Удачи!

Пока я разряжаюсь этой речью, сам мысленно бросаю отряду:

«Шаг от боевой готовности. Акела на четыре часа — учтите».

А закончив говорить, я демонстративно поворачиваюсь к лесу. Но тут же в спину мне раздается гневное:

— Щенок! Никуда ты ничего не подашь! Огонь!

Ну, конечно, «Берсерк» не выдержал. Тупой бешеный валенок. Удивительно, как он дожил до своих лет. Как будто просто везло, что естественный отбор пропускал его. Но сегодня удача ему изменит.

«В бой!» — в головах «Русичей» раздается мой приказ.

Мне в спину летит энергосгусток: то ли фаерброл, то ли молния, не знаю, на затылке у меня нет глаз. Но это и неважно. Едва только я отвернулся, как приготовился к прыжку, поэтому легко отскакиваю в сторону. В дерево по прямой траектории врезается огнешар.

Я же не глядя швыряю пси-гранату. Снаряд прилетает в лобешник дворянину. Псионический взрыв отбрасывает «Берсерка» назад — прямо в пасти выскочившим из зарослей волкомедведям.