— Хм, финфар что ли⁈ — блондинка радостно заявляет. — О, это очень ценный зверь! Мелиндо, обязательно его возьми! Нам с тобой он обязательно пригодится!

— «Нам»? — удивляюсь. — А что в нем такого ценного?

Тут многомудрая альва неожиданно теряется.

— Мелиндо, а можно я потом скажу тебе? — заискивающе просит она, голос у нее непривычно робкий. — Клянусь-клянусь, мясо полезное. А если даже ты решишь, что фанфир тебе не нужен, то его можно дорого продать.

Хм, очень странно. Впрочем, Лакомке в таких вопросов я полностью доверяю.

— Лады, тогда отбой, — бросаю трубку и киваю Змейке. — Этого непонятного тоже возьмем. Вместо трех гибонов.

— А можжжжно? — Горгона плотоядно смотрит на распакованную вырезку гибона.

— Ладно, погрызи, пока будут загружать остальное мясо, — вздыхаю. — Ровно через десять минут мы уезжаем.

Змейка с удовольствием накидывается на замороженный «полуфабрикат». Зубы у нее не только острые, но и крепкие. Заодно поточит.

— Так, — говорю я сам себе, вспомнив одно важное дело. — Надо же сходить в машину за фотоаппаратом.

Не зря говорят, что воспоминания — самое ценное в жизни. И пока мы не уехали, стоит запечатлеть разбитую базу на пленку.

* * *

Когда Даня отключается, Лакомка с радостным смехом откидывается в кресле.

— Что такое, госпожа? — спрашивает заглянувшая в кабинет к альве молоденькая ассистентка. Она с недоумением смотрит на свою мудрую, но очень юную, очень красивую и очень озорную начальницу.

— Ничего, Клава, просто мой мелиндо порадовал новостью, — улыбается альва, небрежно поправляя медицинскую шапочку на волосах. — У тебя получилась смесь с гипосульфитом?

— Да, я пришла отчитаться, — растерянно кивает ассистентка, выпускница аптекарского колледжа.

— Хорошо, я сейчас подойду, — с улыбкой кивает Лакомка.

Клава покидает кабинет и возвращается в лабораторию. Альва же довольно барабанит тонкими пальцами по столу.

Фанфир, фанфир… Данила пока даже не догадывается, что за свойства у этого мяса, а вот Лакомка уже вовсю представляет их волшебное совместное будущее, полное заботы и звонкого детского смеха.

До сегодняшнего дня это будущее казалось невозможным. Поэтому Лакомка в глубине души печалилась. К сожалению, альвы и люди не могут иметь детей. Слишком разная физиология у их видов. Теперь же проблема решена. Ибо сыворотка из плоти фанфира дает двум представителям разных рас возможность завести ребенка.

Лакомка довольно кружится в кресле и улыбается заглянувшему в кабинет летнему солнцу.

* * *

Граф Хоренов Кузьма Осипович обедает в ресторане «Терем». Он зачерпывает ложкой грибовницу и кладет наваристый суп в рот. Ммм, объедение. Ароматные разваренные грибы прямо таят во рту. Граф причмокивает губами, даже прикрывает глаза от удовольствия, как вдруг ему на лоб падает с потолка какая-то бумажка.

— Какого лешего! — рычит граф, срывая с лица фотокарточку.

Хоренов в непонимании смотрит на снимок. Дымящиеся турели, снесенные ворота, и пара трупов на газоне. А на обратной стороне написано.

'Я всё еще жду извинений, Ваше Сиятельство.

С уважением, Вещий Д.'

И только тогда до графа доходит содержание снимка.

— Что⁈ Опять⁈ — ревет Хоренов, вскакивая и опрокидывая тарелку супа на белую скатерть. — Гвардия! Тревога!

Тесную вип-кабину моментально наполняют гвардейцы, которые держали дозор за стенкой. Граф не сдерживается в выражения. Бойцы слушают яростную ругань Хоренова, но не сразу понимают услышанное.

— … Куда вы смотрите! Как можно проморгать такое⁈ У щенка телепорт что ли⁈ — орет Хоренов, швырнув фотокарточку в лицо командира патруля.