Я приказываю Сереге:

— Пришли Зубастика в ресторан «Кремль».

— Понял, шеф.

Сбросив звонок, оборачиваюсь к Свете и Эльдару. Наследник Енеревых всё еще общается с родными, и это явно тяжелый разговор — даже пропала его фирменная лисья ухмылка. А Светка так вообще застыла со слезами на глазах, взгляд красавицы безучастно смотрит в пустоту.

— Что случилось, Свет? — подхожу я к боевой подруге.

— Мне папа сказал не возвращаться домой, а остаться с тобой, — растерянно произносит блондинка. — Он сказал, что, возможно… — слезы стекают по ее щекам, — … возможно, наш дом уничтожат… Потому что бигусы заблокировали гвардейскую базу, и выручки не прибыть.

Ах, вот в чем дело. Не только мой дом взяли в клещи. Похожую тактику Недежка применил к Соколовым, да и ко всем «Мстителям», скорее всего, тоже. Только вот у других дворян нет столь мощных защитных артефактов, как ящики глоубов и шаманские бусы-черепа, потому им приходится намного тяжелее.

— Сейчас решим вопрос, — бросаю Свете. Отхожу от удивленно посмотревшей на меня блондинки, чтобы позвонить отчиму.

Степан берет буквально сразу.

— Даня, наконец! Мне тут паскуда Глеб Великопермский звонил. Говорил, что ты убил какого-то Гошкина.

— Да нет, вот он живой стоит, — я оглядываюсь на зомбированного дворянина. — Это как раз «Хозяева» его хотели убить, но не вышло. В общем, есть официальный повод прихлопнуть Недежку, и я им воспользуюсь. Но звоню тебе не поэтому.

— Твой дом осадили, знаю, но у меня люди все заняты, бигусов ведь надо бить. Но артефакты же держат хорошо, и дом пока терпит.

— Да в курсе. Мои выдержат, а вот Соколовы, да и прочие, не факт. Не поможешь нашим соратникам, па?

— Дань, режешь по сердцу, — вздыхает Степан. — Сам понимаю, но не могу я сейчас сражаться с дворянами, и неважно, какие они сволочи. Надо от обезьян город спасать, иначе под трибунал меня отдадут.

— Так и спасай, — обстоятельно разжевываю план. — Обезьяны ведь напали также и на гвардейские базы «Мстителей». Чем не повод отправить туда десятки доброотрядов? Отобьете базы, и гвардейцы смогут отправиться на помощь в дворянские резиденции. И союзникам поможем, и бигусов прорежем.

— Хм, а это идея! — голос Степана становится бодрее. — Тогда да, сейчас брошу доброотряды туда.

Вот и договорились. Я подхожу к Свете и сообщаю ей план поддержки. Блондинка сразу светлеет лицом, смаргивает слезы, голубые глаза загораются надеждой.

— Спасибо, Даня!

— Рано пока благодарить. Звони отцу, спрашивай, — командую, — выстоят они хотя бы тройку часов, пока их бойцам помогут прорваться и добраться до вашей резиденции.

Блондинка отходит сделать звонок. Я же в это время сообщаю мрачному Эльдару о подмоге царских охотников. В ответ он воодушевленно благодарит, на лицо возвращается прежняя ухмылка. Тут меня сзади и Светка обнимает за шею:

— Папа сказал — выдержат! — взволнованно и радостно восклицает она и на радостях целует меня в щеку, как только росту хватило дотянуться. — Теперь точно спасибо, Даня!

Ага, Фиткины надеюсь тоже дождутся своей гвардии.

— Я тогда поеду к своим, — бросает Эльдар. — Сначала на базу, а потом, надеюсь, с гвардейскими отрядами на подмогу к родным.

— Хорошо, удачи! — я жму ему руку, и наследник Енеревых с остатками своих бойцов загружается в фургон и уезжают.

Я же продолжаю ждать Зубастика. Долго он что-то. Светка топчется рядом, поглядывая на меня.