— Семнадцатым, кажется. Хочешь, чтобы я проверила?

— Нет. Не думаю, что надо включать в договор работу по хозяйству.

— Ну, ты пылесосишь, вытираешь пыль и готовишь. Мы также делим уборку на кухне, поэтому мне показалось вполне разумным…

— А я не хочу быть разумным. Мне надоело вписывать все эти дурацкие условия в то, что первоначально планировалось как обычный контракт. — Донован допил вино и поставил бокал на стол с таким стуком, что Сара вздрогнула.

— Разве ты не понимаешь? Что может быть проще? — Вот к чему должны были привести ее дурацкие пункты. Он не осознавал, как все усложнилось… по крайней мере для нее. Выйти замуж за любимого человека, при том, что он не любит тебя, — хуже и быть не может.

— Все может быть проще, если ты захочешь.

— Может, я не хочу, — сказала Сара. — Возможно, я не желаю упрощать.

— Я не понимаю тебя, — заявил Донован резко и строго.

— Я знаю, — с грустью откликнулась Сара. Но она не собиралась объяснять ему причину.

— Ладно. Ты хочешь вписать новые пункты? Маленькие дурацкие пункты? Тогда давай вспомним то, что сегодня произошло с Маккинзи. Я хочу добавить и свой пункт в договор. Ты не должна флиртовать с другими мужчинами.

— Я не флиртовала, — воспротивилась Сара. — Он использовал меня, чтобы Амелия приревновала.

— Ничего подобного. Эти двое терпеть друг друга не могут.

— Ты и раньше это говорил, но был не прав. Они оба хотят, чтобы ты так думал.

— Ты с ума сошла. К тому же уходишь от темы. Я добавлю этот пункт.

— Ладно. Но я еще не все сказала. Номер… ой, я не знаю, какой это будет номер, не важно. В общем, каждый вторник мы будем есть в «Такос-бэлл».

— Что? — спросил Донован, его ручка застыла в воздухе. — Ты включаешь в договор обеды в «Такос-бэлл»? Сара, это бред.

— И Рождество, — продолжила она, игнорируя его замечание и свою боль, которая становилась все сильнее. Казалось, еще немного, и ее сердце разорвется. — Мы не обсуждали, где проводить праздники.

— Я не буду вписывать это в договор.

— И «Диснейленд», — продолжила Сара, по-прежнему игнорируя его. — Я хочу поехать туда. Осенью. Ты не записываешь. Пиши. Осенью. В конце сентября. Мы остановимся в пятизвездном отеле, конечно.

— Сара, я не буду это записывать. — Донован бросил блокнот и ручку на середину стола и скрестил руки на груди. — Покончим с этим.

— Еще я хочу, чтобы ты вписал, что никогда не напьешься до потери сознания. Но, даже если это произойдет, я не буду расценивать пьянство как повод уйти от тебя…

Сара вдруг поняла, что плачет. Меньше всего она хотела этого сейчас.

— Да что происходит? — спросил он нежно.

— Я не могу это сделать, Донован. Извини. — Слезы текли по щекам, и Сара не пыталась их остановить, просто продолжала говорить. — Я в самом деле думала, что справлюсь. Но не могу. Я собиралась затеять ссору, но уже не хочу, чтобы все так закончилось. Еще днем все выглядело по-другому, но теперь нет. Я просто не могу выйти за тебя замуж. Вини во всем меня. Скажи коллегам, что ты старался меня удержать — а ты старался, — но я поступила неразумно и эгоистично. Так оно и есть. Я уже собрала свои вещи.

— Ты уже собрала вещи? — с недоверием переспросил Донован. — Если это твой способ выражать свои мысли, то, честно говоря, я не понимаю.