„А вдруг они так и делают? Поэтому я вечно теряюсь?“ — осенило вдруг Аню. — А что, если это я ничего не замечаю, а не Никк?»

— …и знаешь, какая из версий моя любимая? — продолжал Лир, не видя, что Аня забыла об их разговоре.

И самое удивительное, думала она, это то, что их с Никком мысленная связь выходила так естественно, как будто они и были всегда единым целым. Всегда должны были быть. Ты не отдаешь себе отчет в том, что твое сердце бьется, пока не попытаешься услышать его ритм, но это не значит, что оно останавливается, когда не слушаешь.

«Мне нравится сравнение», — одобрил Никк. Черт.

«Не подслушивай!»

«Не думай слишком громко, не буду».

— Версия, в которой Элеутерей был настолько упрям и не желал покоиться с миром, — говорил Лир, сворачивая в коридор, — что достал богов на том свете, те разозлились и вышвырнули его обратно. Ад и Рай отказались его принимать, и Мунвард вернулся сюда. В ожесточенной схватке с настоящей душой Хэллхейта, он одержал верх и, — он триумфально развел руками, — забрал его тело себе.

— Звучит жутко, — заметила Аня.

— Согласен, но по крайней мере те, кто верят в эту версию, доставляют мне меньше всего хлопот.

— Хорошо, если спросят, скажу, ты довел богов до истерики.

— Благодарю.

Аня снова посмотрела на Лира. В отличие от Никка, он не казался ей родным и знакомым, наоборот, был… загадкой. Опасной тайной, которую ей так хотелось постичь. И уже не первый раз она отметила про себя, что Хэллхейт своей уверенной осанкой напоминает ей рыцаря из старинной легенды, такие всегда неуязвимы, всегда приходят на помощь и исчезают в ночи.

«Тамплиеры?»

«Никк!»

«Все, молчу».

— На меня просто смотрят, как на инопланетянку, Лир, — призналась она, зашвыривая сознание Никка в самый дальний уголок своих мыслей. — Одни с восхищением, другие с отвращением.

— Ну в это мы похожи, — согласился Лир. — Одни хотят плюнуть мне вслед, другие лезут с вопросами, будто я знаю, что ждет каждого после смерти. Один даже просил погадать… Как народ, управляющий снами, изобретший адри и путешествующий на другие планеты, может верить в пророков?

— Как тогда ты веришь в существование своей души?

— Наличие души как раз наукой не опровергается, — по его тону стало ясно, что рыцарь не прочь и поспорить на серьезные темы. — Естественно предположить, что существует некая долговечная — если не вечная — часть человеческого сознания, сгусток энергии, скажем, управляющий нашим телом, которое по сути является лишь инструментом для пребывания на земле. Иначе как объяснить, что люди впадает в кому? Сходят с ума? Видят сны, в конце концов, которые никак не вяжутся с реальностью? Сознание должно знать больше, чем тело.

— Но ведь это страшно, Лир.

— Почему?

Аня не знала, как объяснить.

— Тогда какая-то часть тебя помнит все, — попыталась она. — Абсолютно все, понимаешь? Все ошибки, всю боль, которую ты причинил кому-либо и испытал сам.

Пауза.

— Разве не в этом смысл?

Аня не ответила. Хэллхейт ничего не добавил.

За поворотом послышался странный скрип, и из-за угла появился спешащий куда-то даитьянин. Он так торопился, что его туфли скользили по полу, как резиновая губка по стеклу. Аня поморщилась, а даитьянин, узнав ее, остановился и тут же расплылся в улыбке. Фирс.

«Тот странный тип, который еще на Земле уговаривал Даф с Никком выгнать меня из Келаса», — вспомнила Аня.