— Проголосуем. Ты будешь трусом, — опередила она Дебрена, — если проголосуешь «против». Кто «за»?

Поднялись две руки: ее и Дебрена. Поднялись быстро, так, что несколько мгновений по губам девушки еще блуждала тень торжествующей усмешки. Радостной она вряд ли должна была быть, но победной — скорее всего да.

— Кто против? — спросил Збрхл и поднял огромную, как буханка хлеба, ручищу. Петунка последовала за ним. — Итак, два на два. Дерьмо.

Вероятно, этот вывод слегка отрезвил Ленду.

— Вы что, разума лишились? — просопела она. — Решитесь же на что-нибудь, черт вас побери! Ты хочешь клятву сдержать и биться с Пискляком? Изволь! Хочешь Петунку защищать? Я как раз даю тебе шанс! И ты, и она боитесь за детей, за судьбу семей? Так почему вы голосуете против меня? Кто займется детьми, если все мы здесь погибнем? А так, — добавила она тише, — мы с Петункой…

Збрхл с надеждой глянул на трактирщицу:

— Ты бы действительно?.. Девочки порядочные, работящие… Если всех собрать в кучу, так они из арбалета стрелять умеют и иглой работать. А старшая такие пышки печет, что пальчики оближешь…

Петунка не ответила. Только кивнула, вглядываясь в бородатое лицо широко раскрытыми глазами. Как показалось Дебрену, чуточку как бы телячьими. Ленда, слегка развеселившись, предупреждающе глянула на магуна.

— Значит, еще раз, — решила она. — Кто «за»?

Ленда подняла руку одновременно с магуном. Она нахмурила брови, однако не собиралась мириться с поражением.

— Кто воздержался? — попыталась она зайти с другой стороны. Не поднялась ни одна рука. — Сестра, я к тебе обращаюсь! Не глазей на этого кретина, на меня смотри. И слушай, что я говорю. А я говорю, что ты должна поднять руку. Потому что ты — мать.

Петунка послушалась — перестала смотреть на Збрхла. Но и руки не подняла.

— Бросить друзей? — спросила она тихо. — Чтобы они за меня боролись и погибли?

Никто не пробовал отвечать. Проблема была очевидной, и Дебрен только из чистой формальности опросил, кто против. Против, как и раньше, были Збрхл и Петунка.

— Тогда, может, я? — прервал недолгую тишину ротмистр. — Предлагаю не заниматься глупостями, готовиться к бою. Иначе говоря: я за то, чтобы держаться всем вместе. В коллективе сила, и это вам скажет любой справочник по тактике. Голосуем, — закончил он, сразу поднимая руку.

Добрен после недолгого колебания последовал за ним.

— Кто против? — буркнула Ленда и так же быстро, как ротмистр, направила руку к бревенчатому потолку.

— Я. — Глаза Петунки снова обрели присущий им размер, а телячье выражение уступило место холодной решимости. — Я против. Против вашего здесь пребывания и вмешательства в чужие дела.

— Мы голосуем не в принципе, а по конкретному предложению, — подчеркнула Ленда. — А оно только что провалилось, потому что учитываются голоса, а не мотивировки.

Дебрен размышлял, глядя в огонь. У него тоже было предложение, однако он сомневался, что пришло время это сказать.

У Петунки таких проблем не было.

— Сами видите, — пожала она плечами. — Права я. Поэтому постарайтесь думать головой, а не другими округлостями, и проголосуйте за единственно разумное предложение. То есть мое. Кто за то, чтобы гости выехали, не усугубляя ситуации?

Она подняла руку.