– Меня бы это в любом случае не заинтересовало, – сказала я. – Будь по-моему, мы бы с самого начала уладили бы всё без адвокатов. Тогда бы тебе не пришлось кидать деньги в раскрытую пасть этого доктора Хеббингсхауза.

– Не может быть и речи о раскрытой пасти, – ответил Лео. – Доктор Хеббингсхауз – мой шеф. Он с самого начала поддерживал меня. Да, можно сказать, что он для меня – тот отец, которого у меня никогда не было. Через пару лет я стану его компаньоном. Кроме того, он мой будущий тесть.

– Понимаю. Таким образом твоя карьера обеспечена. И в данных обстоятельствах этот добрый человек, разумеется, желает, чтобы ты унаследовал как можно больше. – Я посмотрела Лео в глаза. – Ты прекрасно о себе позаботился. Карл был бы за тебя рад.

– Да, – ответил Лео, не отводя взгляда. – Я очень счастлив.

– А я очень несчастна, – в тон ему ответила я.

– А что с тем аптекарем? У меня такое впечатление, что ему очень хочется тебя утешить.

– Аптекарь го… только хороший друг, – сказала я. – Лео, ты что, вообще не собираешься прощать своего отца?

Лео выпил глоток кофе.

– Возможно, украшения и прочие ценные вещи находятся в сейфе на вилле.

– Какая напрасная трата времени. Годами люди злятся друг на друга, а потом вдруг становится слишком поздно для примирения. По крайней мере, ты можешь быть уверен, что Карл на тебя не сердился. Напротив, он очень хорошо понимал причины твоей неприязни. Он неизменно брал вину на себя.

– Речь идёт об очень ценном семейном наследии, некоторые вещи даже из восемнадцатого века. И часы от Картье, целая коллекция.

Я сдалась. Глаза Лео только казались похожими на глаза Карла. За ними скрывалась совершенно другая душа.

– Да, адвокат дядюшки Томаса тоже всё время об этом пишет. Почему же он не извлёк всё это, пардон, барахло из сейфа? Или ты? Дом стоит пустой, а это лакомый кусочек для взломщиков.

– Поэтому стоило бы как можно скорее каталогизировать содержимое сейфа. – Лео развернул кусочек сахара и бросил его в пустую чашку. Очевидно, он всё же не был таким спокойным, каким пытался казаться. – Хотя его не так легко взломать, четырёхсантиметровая сталь и замок, таких больше не делают…

– Ну, раз вы мне доверили каталогизацию склада, я со своей стороны доверю тебе каталогизацию сейфа, – сказала я. У меня болела голова, и я хотела домой.

– Я бы давно это сделал, – ответил Лео. – Но сейф защищён паролем.

– Паролем? Обычно это цифровой код.

Лео вздохнул.

– Только не в этом сейфе. Это допотопный агрегат, и он функционирует с паролем из девяти букв. При жизни моих бабушки и дедушки пароль был «Апельсины» – достаточно дурацкий. Но мой отец его, скорее всего, поменял.

– Вот как. – Теперь мне кое-что стало ясно. К примеру, почему дорогой дядюшка Томас спрашивал меня насчёт ласкательных имён, которые давал мне Карл. Ласкательных имён из девяти букв.

– Ты случайно не знаешь, каким может быть пароль?

– «Обидчивый» – здесь девять букв. И «коловорот». И «нектарины». Бог мой, если хорошо подумать, то в большинстве слов девять букв. Во всех, не считая Оер-Эркеншвика.

– Может, ты перестанешь? – Лео зло посмотрел на меня.

– Что именно?

– Быть такой высокомерной? Мой отец всегда был таким.

– Я высокомерна? – Я так же зло посмотрела на него. – Кто тут на кого смотрит сверху вниз, видит круги под глазами, потрёпанное пальто и якобы жирные волосы? Ах да, и кто это недавно рассказывал окружающим, что я якобы псевдолог и уже готова к новым отношениям?

– Ох, извини, если я тебя этим оскорбил.