* * * * *

Находясь в Лондоне, граф Гендон имел обыкновение подниматься рано и перед завтраком кататься верхом в Гайд-парке.

Во вторник, наступивший после смерти Спенсера Персиваля, на мокрую от дождя траву опустился туман. Но воздух полнился свежестью и жизнеутверждающей силой запоздавшей весны.

Направив свою вороную арабскую кобылку в ворота парка, Себастьян увидел, как граф резвой рысью едет по Роу, ритмично поднимаясь и опускаясь в седле.

На миг виконт остановился. Знакомый стук копыт серого скакуна по утоптанной дорожке гулко отдавался в призрачном безмолвии. Желание развернуться и просто ускакать прочь было велико. Однако он не двинулся с места, крепко зажав поводья в кулаке.

Сквозь туман за темной линией деревьев виднелся шпиль аббатства, а за ним – башни старинного Вестминстерского дворца. У Девлина из головы не выходила беспомощная тоска в глазах Персиваля, когда умирающий премьер-министр на последнем, судорожном вдохе звал к себе сына. Нет, глубоко засевший в Себастьяне гнев не прошел. Ни гнев, ни боль. Но в душе что-то сдвинулось, и теперь он знал, что должен сделать.

Граф достиг конца аллеи, повернулся, и тут его взгляд упал на одинокую, застывшую фигуру сына. Себастьян видел, как напрягся Гендон от несмелой, радостной надежды. Сырой воздух холодил виконту лицо, арабская кобылка под ним нетерпеливо горячилась.

Сжав колени, Себастьян направил лошадь вперед.

Навстречу своему отцу. Навстречу долго откладываемому примирению.

ОТ АВТОРА

Успешно захватив Кейп-Таун у голландцев, в 1806-1807 гг. британцы действительно попытались завоевать Аргентину. Эта военная экспедиция стала грандиозным провалом, хотя затянувшаяся на годы враждебность к Персивалю уцелевших офицеров Двадцатого гусарского полка – моя выдумка.

11 мая 1812 года Спенсер Персиваль стал единственным – и по сегодняшний день – британским премьер-министром, который был убит. Его смерть произошла почти так, как описано в книге, хотя разбирательство в Олд-Бейли (для интересующихся, сейчас в открытом доступе в сети) не выявило никаких признаков заговора. Несмотря на очевидное умопомешательство, Джон Беллингем был признан виновным и повешен менее чем через неделю.

Для своей книги я подправила и некоторые другие факты. Перед роковым посещением Палаты общин Беллингем действительно повел семью приятеля на художественную выставку, но это была выставка акварелей в Европейском музее, а не ежегодная выставка в Королевской академии искусств. По словам репортера, ставшего свидетелем убийства, последние слова премьера были: «Я убит!» Однако, похоже, что репортер гонялся за сенсацией, поскольку, по свидетельству другого очевидца, перед смертью Персиваль не сказал ни слова. Поэтому я и себе позволила изменить последнюю фразу умирающего.