Окрыленная этими надеждами Берта вернулась в свой лондонский дом. Стрелки безудержно неслись по циферблату. За окном стремительно темнело, а Холдена все не было. Вот уже зажглись фонари, а он все не приходил.

Берта распустила прислугу раньше обычного по их домам. Она не хотела, чтобы им с Холденом кто-то мешал. Вот захлопнулась дверь за кухаркой, которая приготовила ужин и ушла, обещая вернуться к завтраку. А он все не появлялся на ее пороге.

Берта разожгла огонь в камине, смотрела на пламя и вздрагивала от каждого звука, доносившегося с улицы. Она чувствовала, что вот сейчас услышит шаги на лестнице, ведущей к входной двери. Только бы он пришел! — молила она.

Но время шло, а Холдена все не было. Вот уже стрелка приблизилась к десяти часам, а долгожданные шаги так и не раздались. Ужин уже остыл, а поленья медленно умирали в пламени.

Неужели моя сказка закончится так печально? — думала Берта, и слезы текли по ее щекам.

Когда огромные напольные часы пробили одиннадцать, она поняла, что больше нет смысла ждать. Берта встала и пошла к себе наверх, понимая, что это бессмысленно, — она все равно не сможет уснуть этой ночью. Уже когда она поднималась по лестнице, вдруг послышались долгожданные шаги. Берта замерла на ступеньках. Раздался негромкий стук в дверь.

Она как птица слетела вниз и бросилась открывать дверь. На пороге стоял Холден.

— Ты все же пришел, — задыхаясь, сказала Берта.

— Я не хотел, я думал, что между нами все отгорело, я боялся признаться самому себе, что не могу жить без тебя, Берта! Я хотел остаться в гостинице, но ноги сами несли меня сюда, к тебе.

Он сделал всего один шаг и заполнил собой маленькую прихожую дома. Берта шагнула ему навстречу, их губы слились в поцелуе.

Холдену хотелось как можно крепче стиснуть ее в объятиях, целовать до самозабвения, неистово, но он придерживал свою страсть, боясь сделать ей больно. Она обхватила его шею руками и прижалась к этому теплому, сильному и такому желанному телу. Ее охватило какое-то странное, непривычное ощущение надежности и защищенности от всех враждебных стихий и козней окружающего мира. Нежные пальцы Берты принялись расстегивать пуговицы пальто Холдена. Наконец оно упало огромной темной грудой на пол.

Холден никак не мог оторваться от губ Берты. Он как безумный сжимал ее в своих объятиях, целовал до головокружения. Его руки гладили ее спину, лаская нежную кожу под легким шелковым платьем. Он почувствовал, что Берта принялась расстегивать его рубашку. Холден понял, что сегодня пришла та ночь, которой он ждал столько месяцев, с того дня, когда увидел Берту. Одним движением он расстегнул молнию на ее платье, и оно упало на пол к пальто и рубашке.

Берта почувствовала, как холодный воздух с улицы обвевает ее тело, кожа покрылась мурашками. Но тут же теплые и ласковые руки Холдена обняли ее и прижали к его груди, защищая от всего света. Берта услышала, как хлопнула входная дверь, отрезая их от улицы и зимнего мороза.

Ее тонкие пальцы ласкали лицо Холдена, повторяя каждую черточку, каждый изгиб. Вот ее рука спустилась ниже, к его ключицам. Из груди Холдена вырвался протяжный вздох. Его рука легла на грудь Берты, лаская ее под кружевом белья.

Пальчики Берты, путаясь в волосках на его груди, опускались все ниже и ниже. Она принялась расстегивать пояс его брюк. Холден почувствовал, что больше не может сдерживать свою страсть. Он помог Берте, руки которой дрожали от напряжения и волнения, избавиться от одежды.

Они стояли обнаженные и прекрасные, в проникающем сквозь витраж неверном свете уличных фонарей. Но вот одновременно они отстранились друг от друга.