Слезы заструились у нее по щекам.

— О, Эштон, разве ты не понимаешь? Тебе ведь нужна она, а вовсе не я.

— Мне нужна ты!

— Я не та женщина, которую ты любишь, Эштон. Я не та, за которую ты меня принимаешь. Ведь я Ленора, а не Лирин.

— Твоя память… — Он заколебался, почти со страхом взглянув ей в глаза, — Она вернулась?

— Нет, — Она не осмеливалась встретиться с ним взглядом. — Но все-таки я Ленора. Мой отец сам сказал это.

— Не забывай, твой отец люто ненавидит меня. Если бы он мог, он радостью разлучил бы нас.

— Он не пойдет на это, — возразила она.

Эштон тяжело вздохнул.

— Если ты настаиваешь, я могу называть тебя Ленорой, но это ничего не изменит. В моем сердце ты по-прежнему моя жена…ты — моя жизнь.

— Ты должен уехать, — настойчиво перебила она. — Ты должен уехать, иначе не миновать беды.

— Ты уедешь со мной? — с тревогой спросил он. Она покачала головой.

— Тогда я остаюсь…и буду с тобой, пока не кончится весь этот кошмар.

— О, прошу тебя…. Прошу тебя, Эштон, — слабо умоляла она. — Я не переживу, если что-нибудь случится с тобой.

— Я не могу уехать. Я должен остаться.

Она в отчаянии покачала головой.

— Ты действительно упрям, как осел, они были правы. Почему ты не можешь смириться с неизбежным?

— Неизбежным? — Жестко рассмеявшись, он перекатился на спину и уставился на низкий потолок каюты. — Я искал тебя долгих три года, но не было на свете женщины, которая могла бы занять твое место в моем сердце. Я ведь мужчина, и, тем не менее, я предпочел оставаться холостяком, хотя порой это было нелегко. Ты можешь представить себе, какие муки я терпел, терпел долго, без всякой надежды унять эту боль? Можешь считать меня одержимым, если хочешь. Или сумасшедшим. А можешь — бесконечно одиноким и безнадежно влюбленным в мечту, которую только ты способна сделать явью, — Откинувшись на подушку, он бросил на нее долгий взгляд. — Я уже понял, каково это — жить без тебя. Нет, любимая, теперь я так просто тебя не отдам. Я пришел сюда сражаться и буду бороться за тебя до конца.

Ленора приподнялась и склонила голову ему на грудь. Она и не пыталась прикрыть наготу, с наслаждением позволив обнаженной груди прижаться к его горячему сильному телу. Глаза ее светились нежностью и любовью, губы раздвинулись в чувственной улыбке.

— Мы с тобой — будто единое целое — ты и я. Мы оба хотим того, что не можем получить. Я должна вернуться, а ты не желаешь уехать. Ну, раз так, попробую убедить тебя по-другому, — Она заколебалась на мгновение, будто стесняясь того, что намерена была сделать, потом нерешительно заговорила, стараясь не встречаться с ним глазами. — Если я сейчас отдамся тебе, представив на мгновение, что ты прав и я твоя жена, ты согласишься уехать, пока еще с тобой не случилась беда?

Эштон притянул ее к себе, вне всякого сомнения, он готов был ответить согласием, но он вдруг отстранился и покачал головой.

— Нет, я не могу заключить с тобой подобную сделку, милая. Не могу, пусть я даже умираю от желания. Слишком сильно я люблю тебя, чтобы удовлетвориться этим на прощанье. Ты нужна мне вся, без остатка и навсегда, и на меньшее я не согласен.

Она слабо вздохнула.

— Тогда я должна идти.

— Куда так торопиться? Побудь со мной еще немного. Позволь мне любить тебя.