Кобылу привели на следующий день. Слава Богу, это произошло в отсутствие Малькольма. Какой-то человек вел ее за собой под уздцы, они медленно пересекли лужайку и, охваченная восторгом при виде этого шествия, Ленора выскочила на крыльцо. Животное было великолепно — гнедая кобыла с длинными, стройными ногами, хвост ее свободно развевался по воздуху. Она изящно наклонила голову и шла маленькими шажками, будто стесняясь дать себе волю и перейти на легкую рысь. Высокая, великолепно сложенная, она явно была голубых кровей. Ленора подумала, что скорее сломаются эти изящные, стройные ноги, чем тот неукротимый дух, что угадывался в ней с первого взгляда.

Не обращая внимания на охранников, которые появились из-за дома, чтобы не подпустить их ближе, конюх продолжал невозмутимо идти своей дорогой, пока не оказался перед пологом шатра. Эштон приветствовал его широкой улыбкой, и они обменялись рукопожатием. Потом Эштон что-то сказал и конюх, кивнув, последовал за ним на заранее приготовленное место неподалеку от границы, разделяющей его владения и узенькой дорожкой, которую он выделил Малькольму для проезда. Охранники, не спускавшие с них глаз, обменялись тревожными взглядами и ринулись вперед, чтобы не допустить вторжения на вверенную им территорию. Все это время, пока незнакомец демонстрировал Эштону лошадь, Ленора стояла на веранде, но теперь ей стало плохо видно, что происходит. Подхватив пышные юбки, она бросилась бегом вниз по ступенькам, туда, где возле кобылы столпились мужчины … по одну сторону — охранники, по другую — лошадь, Эштон и конюх. Один из сторожей бросил взгляд через плечо и заметил бегущую к ним Ленору. Он преградил ей дорогу, и Эштон уже сделал шаг вперед, готовый прийти ей на помощь, но Ленора, не останавливаясь, бросила на охранника уничтожающий взгляд.

— Вы немедленно уступите мне дорогу, — произнесла она тихо, но твердо, — или я буду вынуждена пройти мимо вас, через вас или даже сквозь вас, как вам больше нравится. Если же вы попробуете меня задержать, то вам придется применить силу. Иначе мне будет очень трудно удержаться от искушения спустить с вас шкуру своими ногтями, причем начну я с лица и первым делом выцарапаю вам глаза. Я ясно выражаюсь?

Эштон одобрительно хмыкнул, заметив, как один из охранников в остолбенении уставился на своего приятеля, явно рассчитывая на поддержку, но тот предпочел промолчать. Одно дело — ввязаться в драку с мужчиной, и совсем другое — перейти дорогу разъяренной женщине. Что-то пробормотав себе под нос, он предпочел отступить и дать ей дорогу.

— Ох, Эштон, она просто красавица! — восторженно воскликнула Ленора. Не обращая внимания на границу, она медленно обошла вокруг кобылы, любуясь великолепным животным. — А как ее зовут?

— Милочка, — с довольной улыбкой ответил Эштон.

Ленора рассмеялась и ласково похлопала лошадь по крупу.

— Оно ей идет.

— Точно, — согласился он. На лице его сияла мальчишеская улыбка, глаза весело смеялись из-под темных бровей. — Она похожа на тебя — какая-то особенная. Ты на ней будешь просто загляденье.

Ленора вздохнула, ей вспомнилось предупреждение Малькольма и особенно злоба в его голосе.

— Но ведь я не смогу принять ее. Тогда неприятностей не оберешься.

Эштон, похоже, был готов в этому.

— Я могу пока подержать ее у себя. Здесь она будет в безопасности. И когда бы ты не захотела полюбоваться на нее…или прокатиться верхом…она будет ждать тебя. Всегда к вашим услугам, мадам.

Соблазн был велик.

— Может быть, Малькольм не станет возражать, если я как-нибудь просто одолжу ее ненадолго, чтобы прокатиться? — предположила Ленора и тут же, поняв нелепость этого, грустно покачала головой. — Мне порой так тоскливо одной в этом доме.