Нужно отдать должное, Чад Дентен был умным человеком и хорошим психологом, ибо никогда не считал своего противника глупым или недалёким. Он всегда и всё детально продумывал, ставя себя на место того, другого, неизвестного ему человека, за которым вёл охоту, и прикидывал, как бы он поступил, будучи в роли своего врага, коего сам же и разыскивал. В принципе этот метод при решении многих сложных проблем очень здорово помогал ему и никогда не давал сбоев. Вот и сейчас он хорошо срабатывал, ибо Дентен всегда в любом своём противнике видел достойного соперника, которого надо было поймать, во что бы то ни стало, действуя по старинному рецепту, что цель оправдывает средства. Вероятно, и на этот раз у полковника Дентена всё получилось бы, как он и задумывал, и ему удалось бы загнать нас на тот самый перевал, который был нужен именно ему и на котором он устроил нам солидную засаду с надёжной подстраховкой, да только не суждено было сбыться его замыслам. Просто мы действовали вопреки здравому смыслу, а стало, быть, и вопреки его рассуждениям, ибо с полдороги, когда до перевала оставалось-то всего ничего, вдруг вернулись назад, причём сделали это даже неожиданно не только для американского полковника, но и для самих себя. Не мог предположить наш «визави», что мы совершим такой алогичный поступок. Я с Алексеем, кстати, также не мог объяснить его. Ведь по всем законам, тактикам и правилам мы должны были, как можно скорее, уходить к своей границы, а поступили совершенно по-другому, взяли вдруг и повернули назад — пошли спасать своего товарища, абсолютно не имея на тот момент информации, жив он или нет. Это скорее напоминало авантюру беглого каторжника, нежели действия прагматичного и умного разведчика.

Мы удалились, примерно, километров на шесть-семь от того места, где оставили в засаде прапорщика Сокольникова, когда я чисто интуитивно почувствовал, что с ним случилась беда. По глазам Алёшки мне стало ясно, что точно такое же предчувствие посетило и его.

— С Димкой что-то случилось, Саня! Надо срочно возвращаться! Выручать его надо! Если что, давай я пойду один! Я согласен! Сам понимаешь, не могу оставить его. Долг платежом красен. Он ведь не бросил меня, да и сейчас я подвёл вас, моя вина будет, если Димка там погибнет.

— Ну, чего ты, Алексей, заладил как попугай. Сам понимаешь, сам понимаешь, моя вина, моя вина! Понимаю!!! Глупостей-то только не надо говорить! Запомни раз и навсегда, ты никому и ничего не должен. В Афгане мы делали свою работу, запомни это! Не тебя конкретно выручали, а всех твоих ребят хотели вытащить. По совести делали, понял? Ну, это вроде лирического отступления. Теперь, по сути! Я, кстати, и без тебя знаю, что с ним беда. И не надо торопиться, спешка она знаешь, где нужна? — Резко оборвал я майора и строго взглянул на него. Тот кивнул мне в ответ головой. — Вот, вот! Именно там, при ловле блох! — Я замолчал. Алешка так же ничего не говорил. Молчание наше длилось недолго.

— Но только один ты никуда не пойдёшь, вдвоём пойдём. Одному будет сложно справиться. А вдруг он ранен, или в плену, или…, — договаривать я не стал, ибо язык не поворачивался вслух произнести ту мысль, что пришла в голову, — короче ни при каких условиях оставлять его нельзя. Возвращаемся! А потом ты сам, вон, не в лучшей своей физической форме. Рука не болит?

— Ерунда с рукой, рука скоро пройдёт, кровоточить перестала! Но дело не в этом. Ну, тебе же документы надо доставить, Саша? — Заявил мой друг.

— Почему именно мне? Вот прикажу, и ты доставишь! Воинскую дисциплину у нас никто не отменял. Я, между прочим, ещё командир, а ты мой подчинённый, понял? — Но, увидев, как забеспокоился Алексей после моих слов, поспешил его успокоить, — ладно, не волнуйся, друг мой ситный, вместе пойдём! Климов, наверняка, уже добрался до своих, и документы вместе с образцами препарата, поди, в Москве у генерала, у Ивана Фёдоровича на столе? Всё! Разговор окончен! Пошли обратно!

Мы, не сговариваясь, одновременно, как по команде, развернулись и стали быстро спускаться по склону горы вниз, чтобы выйти вернуться на то место, где в засаде остался Димыч, прикрывать наш отход.