— Ну, что командир, помянем новопреставленного раба Божьего Алексея? Пусть земля ему будет пухом! — Сказал Сокольников и перекрестился. Мы выпили из крышек своих фляжек чистой речной воды, ибо именно так принято поминать умерших и погибших.

Как ни горько нам было осознать тот факт, что Алёшки с нами больше нет, но жизнь тем менее продолжалась, а поэтому и мне с моим другом Димычем следовало подумать о том, как выйти из сложившейся ситуации, в которой оказались благодаря нашему давнему «приятелю» — полковнику Дентену.

Будни армейского спецназа

Около часа ночи появилась луна. Стало достаточно светло, чтобы произвести рекогносцировку местности и понаблюдать за противником, который под покровом темноты вполне мог решиться на операцию по захвату. Мы, соблюдая правила маскировки, осторожно подползли к самому краю горного плато, отвесно уходящим в долину.

— Дима, ты растяжки и сигнальные мины установил?

— Сделал, командир! Но не думаю, чтобы они ночью рискнули бы пойти на захват.

Линзы, которые дал мне генерал, в который раз подтвердили своё высочайшее качество и надёжность. С их помощью мы действительно могли видеть почти как днём. Сверху нам стало ясно, с каким размахом развёртывается операция по нашему захвату. Видимо, задержать нас было просто необходимо, такое складывалось мнение, когда мы наблюдали за происходящими внизу приготовлениями. У подножия гор прямо под нами стояла длинная колонна армейских грузовиков, мы насчитали их около тридцати штук, причём по знакам различия и по номерам нам стало ясно, что это не местные военнослужащие, а солдаты с одной из американских военных баз, расположенных на территории этой страны. Казалось, что полковник Дентен даже не скрывал своих приготовлений. «А зачем ему собственно что-то скрывать? Ведь он понимает, что нас осталось двое, а потому специально, может быть, демонстрирует свои силы и возможности по нашему захвату. Правильно? Страх старается навести на нас!» — Размышлял я вслух, чтобы мои мысли были слышны и Димке.

«Да, командир, ты, верно рассуждаешь. Запугать он нас хочет», — эхом откликнулся Сокольников.

Дело принимало весьма серьёзный оборот. Нашему задержанию придавалось большое значение, если собрали и пригнали в горы такие силы и средства. Солдаты блокировали все тропы и более или менее удобные места, по которым можно было бы даже теоретически спуститься в долину. Они так же устанавливали кое-где мощные прожекторы, чтобы в ночное время, освещать, вероятно, возможные и предполагаемые маршруты, где мы могли бы совершить рискованную попытку выхода, спустившись в долину по отвесным стенам горного плато. Противник принимал в расчёт нашу подготовку и серьёзность намерений, к тому же у них не было сведений, есть ли в нашем распоряжении верёвки и какое-либо другое горное снаряжение. Так как ночь уже наступила, то прожекторы включили сразу же после их установки. Само горное плато находилось в темноте, но отвесные стены были освещены вполне достаточно, чтобы увидеть спускавшуюся по ним ящерицу.

Подготовка по нашему задержанию шла очень тщательно и продумано. Видимо, после того как мы уничтожили целый взвод с двумя офицерами, проводниками и собаками, а потом ещё и группу спецназа, когда их общие потери перевалили за четыре десятка человек, они решили, что относиться к нам следует весьма серьёзно, поэтому и стянули в район операции огромное количество солдат и боевой техники.

Постепенно светало. Небо на востоке начинало алеть, от готовящегося взойти солнца, но нам торопиться было некуда. Мы продолжали наблюдать сверху за всеми приготовлениями, происходящими внизу. Свой пункт слежения нам пришлось оборудовать под чахлыми кустиками или деревцами, редко растущими на самом краю горного плато, ибо другого более удобного места ночью найти не удалось. Из-за склона гор, находившихся за нашими спинами, неожиданно вылетели два вертолёта и на бреющем полёте пронеслись почти над самой поверхностью земли на высоте метров двадцати.