Но все смотрели на полковника Дентена и молчали. Молчал и сам полковник. Тогда первым тишину нарушил помощник резидента Марк Браун.

— Джентльмены, — сказал он, — русские, по всей видимости, поняли всю трагичность своего положения и естественно пришли в отчаяние. Это, я думаю, лёгкое помешательство от безысходности. — После этих слов Марк выразительно крутанул пальцами рук около своего виска и легкомысленно улыбнулся, чем привёл полковника Дентена в негодование, которое тот никак не проявил, а только криво ухмыльнулся. Резидент ЦРУ, заметив реакцию полковника на слова своего помощника, тут же спросил: «Полковник, Вы не согласны с мнением Марка?»

— Да, сэр! Я совершенно и категорически не согласен! Это мог сказать человек, совершенно не знакомый с характером русских.

— Так что же, по-вашему, они пели от радости? — С сарказмом вновь спросил Марк, обращаясь при этот как бы ко всем офицерам, присутствовавшим в палатке, но в первую очередь к своему шефу.

— Нет, сэр! — Ответил Дентен, повернувшись всем корпусом к резиденту, — они пели не от радости! В этом Ваш помощник прав. Русские готовились к смерти, сэр! Я уверен, что завтра мы захлебнёмся в собственной крови, когда пойдём их брать. Мне знакомы эти варварские обычаи русских. Я воевал против них в Афганистане и Южной Америке. Они дикари, сэр! Завтра нам всем предстоит убедиться в этом. Сколько было у Вас потерь, Марк, когда брали шестерых диверсантов? Что? Вспоминать страшно? Завтра, я Вас уверяю, сэр, рекорд будет побит.

— Не стоит быть таким пессимистом, Чад! А потом, уж не боитесь ли Вы русских? — Ответил на выпад полковника помощник резидента.

— Боюсь?! Мне приходилось с ними встречаться. Ну, если Вы, Марк, такой смелый оптимист, тогда возьмите автомат и со своими посольскими охранниками и сотрудниками резидентуры идите на плато и возьмите двоих русских. Но только помните, взять их следует обязательно живыми. Таков приказ Вашего руководства!

— Я тоже не за стенами посольства отсиживался, когда мы уничтожили их первую группу, а потом…, — запальчиво начал, было, Марк. Ему не понравилось упоминание полковника Дентена о потерях и участии Марка в той самой злосчастной операции, где он натерпелся столько страха и чуть не погиб.

— Джентльмены, джентльмены! Не ругайтесь! — Вступил в разговор сам резидент ЦРУ. — Успокойтесь, господа! Давайте проведём переговоры с одним из русских. Вызовем его сюда или где-то там на месте. Пусть он придёт и мы его…, — мистер Беннет не стал договаривать, что он собирается сделать с пришедшим на переговоры русским, начатую мысль за него закончил его помощник Марк Браун. Он поднялся со своего стула и, отхлебнув изрядный глоток джина, громко проговорил, вызывающе глядя в глаза полковнику: «Мистер Беннет правильно говорит. Пусть один из русских придёт на переговоры, и мы его повяжем, как рождественскую индейку перед тем, как отрубить ей голову! А второго потом просто забросаем минами или задушим газами!» Сказав эту фразу, Марк посмотрел на своего босса, тот весело засмеялся, после чего в палатке началось вдруг неожиданное веселье, будто русских диверсантов уже захватили в плен. Единственным человеком, не разделявшим общую радость, был полковник Дентен, он просто не понимал и не видел особых причин для того, что веселиться.

* * *

— Командир! Будь поосторожнее! Они потрясающие гнусы!

— Я всё понял Дима, но ты держи всех, кто придёт на прицеле! Если меня вдруг схватят, бей, как договаривались, жалеть не надо! Ясно? Не забудь Дима, что это приказ!

— Но ведь…

— Никаких но! Мы люди военные! Ясно, товарищ прапорщик?

— Так точно, товарищ полковник! — ответил недовольно Сокольников.