В его задачи входило: обеспечение своевременного выявления вражеской деятельности среди заключенных и других лагерных контингентов, своевременное предотвращение организованных контрреволюционных выступлений среди них; обеспечение своевременного выявления и предотвращения готовящихся групповых вооруженных и индивидуальных побегов, а также хищений и разворовывания лагерного имущества. И кроме того, организация работы по выявлению и агентурной разработке оставшихся на воле не разоблаченных преступных связей заключенных, а также руководство следственной работой по делам, вскрытым в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД. По своей сути это не иначе, как обеспечение государственной безопасности в исправительно-трудовых лагерях, проводимое за счет комплекса оперативно-чекистских мероприятий. А работы хватало.

В марте 1933 г. начальником Главного управления последующим расследованием было установлено «полное разложение Соловецкого отделения СЛАГ ОГПУ и его аппарата. Группа заключенных на островах уголовников, при попустительстве и способствовании лагерного аппарата в течение продолжительного времени (с осени 1931 г. и до второй половины 1932 г.) производя систематические кражи, избиения заключенных и надзорсостава, грабежи, пьянство, картежную игру, членовредительство, поножовщину и т. д., выросла в явно бандитскую группу, совершенно терроризировав остальное лагерное население.

Кражи из лагерных предприятий и складов носили характер систематического явления, достигнув своего апогея в январе 1932 г., когда был обокраден распределитель для вольнонаемных сотрудников на сумму свыше 5000 руб.

Не встречая никакого отпора со стороны лагерной администрации, уголовники дошли до того, что в камерах систематически устраивали дебоши, ломали оборудование, стены, двери, взламывали замки в камерах штрафников и выпускали арестованных, оказывали вооруженное сопротивление стрелкам ВОХРа и надзору.

Аппарат 3-го отделения, состоящий из заключенных, не только не боролся с преступностью, а наоборот, сам разложился, сотрудники его срослись с преступным элементом, систематически пьянствовали, брали взятки за незаконное прекращение дел о преступлениях, расхищали вещественные доказательства, устраивали оргии с з/к женщинами, всячески поощряя среди них проституцию, установлены случаи изнасилования з/к женщин, снабжения уголовников оружием для совершения краж, имели связь с шпионским элементом, расшифровывали агентуру и т. д. и т. п.». 17 февраля 1933 г. коллегией ОГПУ в судебном заседании был рассмотрено следственное дело об указанных преступлениях.

Наиболее активно проявившие себя в бандитизме (29 человек) были расстреляны. Шесть человек бывших сотрудников 3-го отделения из числа заключенных, способствовавших развитию бандитизма и непосредственно участвовавших в преступлениях, были расстреляны.

Начальник 3-го отделения получил 10 лет, начальник Соловецкого отделения, его помощник по административной части и начальник лагерного пункта — получили по 5 лет.

Остальные обвиняемые были приговорены к различным срокам заключения. В приказе начальник ГУЛАГа ОГПУ обратил внимание на отсутствие должного руководства и контроля со стороны Управления СЛАГа и полное притупление чекистской бдительности чекистского аппарата.

Он приказал: «1. Начальникам лагерей обеспечить такое наблюдение, руководство и контроль над лагерными подразделениями (отделениями и лагпунктами), которое бы исключало возможность подобных фактов. 2. Поднять боеспособность и чекистскую деятельность аппарата 3-х отделов, охраны и других звеньев. Обеспечить сохранение внутрилагерного порядка и дисциплины на должной высоте.