На пароходе никак не прореагировали – «Луна», не снижая хода, шла своим курсом.

– В партизан играть собрались… – хмыкнул я. – Ну-ну, Антуан, дай им в скулу фугаской разок. Альдо, Джованни, как засуетятся – пару очередей над…

Но не договорил, потому что совершенно неожиданно для меня над ржавым бортом показалась чья-то голова, а потом с парохода уже по нам стеганула пулеметная очередь. С визгом срикошетила пуля от стенки рубки, охнул и завалился на бок Тунец. Я инстинктивно нырнул под козырек и заорал:

– Огонь, огонь, оглохли вы, что ли!..

Звонко захлопала пушка, по борту «Луны» с грохотом вспухли дымные огненные вспышки. Басовито застучали «Гочкисы», зазвенели стекла иллюминаторов, на рубке засверкали веселые брызги рикошетов.

Почти сразу же с парохода истошно заорали по-английски:

– Хватит, хватит, не стреляйте, это недоразумение…

«Луна» резко застопорила ход.

– Спустить трап, всем мордой в палубу!!! – проорал я в рупор, после чего склонился к Ларю. – Ты как?

– Живой… – простонал старик, держась обеими руками за бедро. – Живой, три сотни тухлых русалок…

– Перевяжи его… – Я подтолкнул к капитану одного из альпини. – Антуан, за штурвал. Виктор, Клод, вы сразу в машинное. Гастон, Мясник, со мной в рубку. Остальным согнать в кучу экипаж. Да что ж такое, ведь не хотел никого убивать…

С парохода со скрипом спустился потрепанный трап. На палубе лицами вниз распростерлось с десяток матросов в замызганных робах и пара человек в цивильных костюмах. Все они старательно держали руки на затылке, а у борта валялся еще какой-то гражданский со связанными за спиной руками, рядом с ним лежал пулемет Мадсена.

– Это недоразумение!!! – зачастил румяный толстячок в черной капитанской тужурке, разводя руками. – Уверяю, это недоразумение. Мы все вам объясним…

Я кивнул Гастону, и тот коротким резким движением засадил капитану по морде прикладом карабина.

– Кто стрелял?

– Вон там, у борта… – Стоя на коленях и размазывая кровь по пухлому лицу, толстяк жалобно всхлипнул. – Его уже связали. Клянусь, я сразу приказал…

– Где остальные пассажиры?

– Здесь, все здесь…

Я подошел к связанному и пинком развернул его на спину.

– Ты стрелял?

– Дерьмовый флик… – на хорошем французском языке, с трудом шевеля разбитыми губами, прошипел совсем молодой парень.

В мозгах плеснулась дикая злоба.

– Ты ошибаешься, сынок… – Я повел взглядом по палубе и увидел бухточку тонкого каната, одним концом привязанного к швартовочному кнехту. – Но ошибаешься в последний раз…

Парень отчаянно забарахтался, пытаясь отползти от меня, в широко раскрытых серых глазах плеснулся ужас.

«Я никого не хотел убивать, – одновременно зло и спокойно подумал я. – Никого не хотел…»

Петля из витой пеньки захлестнула горло; поддернув трос, я ухватил парня за шиворот одной рукой, второй взял за поясной ремень, вздернул и одним движением выбросил за борт.

Сдавленный хрип унес ветер.

– Вы не жандармы, но тогда кто вы?.. – ахнул капитан.

– Русалки… – хохотнул Джованни и шарахнул прикладом одного из гражданских, удумавшего вертеть башкой.

– Кэп!!! – из люка высунулся Алдо.