По выражению лица капитана я понял, что он очень внимательно прислушался к совету. Да и плевать.

Через полчаса судно снова начало набирать ход. Экипаж «Луны» вел себя образцово-дисциплинированно – очень уж им хотелось жить. За штурвал катера встал я сам – Тунец выбыл из строя минимум на месяц, пуля вырвала у него из бедра здоровенный кусок мяса.

Все свои корабли я уже давно оборудовал рациями, так что связаться с «Мирабеллой» не составило труда, и к вечеру мы благополучно с ней встретились. А уже до полуночи все оружие лежало у нее на борту.

Признаюсь, меня так и подмывало пустить в расход пленных матросиков вместе с капитаном и гражданскими, но свое слово сохранить им жизнь я все-таки сдержал.

– И что же с вами делать, господа? – Я небрежно пролистал паспорта. – Так… Альфред Мицкевич, Тайво Микконен и Леон Мравецкий. Или вы такие же Альфред, Тайво и Леон, как я Владимир Ильич Ульянов?

Самый старший из них, кряжистый бородатый мужик со слегка грубоватым, но умным лицом, настороженно зыркнул на меня. Сразу стало ясно, что с будущим вождем мирового пролетариата он знаком не понаслышке.

– РСДРП? Эсеры? Или анархисты?

Никто не ответил, а парнишка, который собирался нас взорвать, зло хлюпнул расквашенным носом и отвернулся.

– Сдать бы вас в охранку, да возиться недосуг, нигилисты чертовы… – Я уронил паспорта на пол. – Живите. Только больше мне под руку не попадайтесь. И вот что… – Я вытащил из кармана дождевика реквизированный у русских браунинг, выщелкнул из магазина патроны, веером разбросал их по каюте, а сам пистолет положил на стол. – Советую поберечься. Матросики и капитан очень злы на вас. Освободитесь сами как-нибудь. Но если рыпнетесь до того, к