|
Хоть бы пришел кто-нибудь, над кем можно было бы поиздеваться... Хоть бы подраться... Может, пойти сунуть зажженную спичку кому-нибудь между пальцев -- пусть подрыгает ногами. Но заглянув в дверь, он почувствовал только печаль, безумное желание убежать и помчался напрямик, через пески, сам не зная куда, убегая от своей тоски. Педро Пулю разбудил какой-то шорох. Он спал ничком и, проснувшись, чуть приподнял голову. Мальчишка воровато пробирался в тот угол, где лежал Леденчик. Педро Пуля еще в полусне подумал, что мальчишка хочет забраться к нему в постель, и насторожился: уличенных в таких делах изгоняли из шайки. Но тут сон как рукой сняло: на Леденчика это непохоже. Значит, тот просто-напросто собирается его ограбить. Он не ошибся, -- мальчишка уже откинул крышку чемодана. Педро Пуля кинулся на него, свалил наземь. Схватка была короткой. Никто, кроме Леденчика, даже не проснулся. -- У своих воруешь? Мальчишка молчал, прижимая ладонь к разбитому подбородку. -- Утром чтоб тебя тут не было. Нечего тебе тут делать. Это в шайке Эзекиела тырят друг у друга, вот к ним и ступай. -- Я хотел только посмотреть... -- Ага. И потому шарил в чужих вещах? -- Вот провалиться мне на этом месте, я хотел всего лишь медальон посмотреть. -- Что еще за медальон? Не вздумай врать! Тут вмешался Леденчик: -- Брось, Педро. Может, он и вправду хотел посмотреть ладанку, что подарил мне падре. -- Ей-Богу, не думал красть, -- опять заговорил мальчишка, дрожа от страха. -- Что ж я, не знаю, каково живется тем, кого выгнали "капитаны"?! Куда податься? Или к Эзекиелу -- так они за решеткой чаще бывают, чем на воле. Или в колонию... Педро Пуля отошел к спавшему Профессору. Мальчишка сказал Леденчику дрожащим голосом: -- Ладно, расскажу все как есть. Встретил вчера в Сидаде-да-Палья девчонку. Зашел в один магазинчик, хотел пиджак увести. А она увидела, спрашивает, что мне угодно. Ну вот, слово за слово... Сказал, мол, завтра принесу тебе подарок... Она добрая, понял, она говорила со мной по-человечески! -- Охваченный внезапной яростью, он сорвался на крик. Леденчик подержал образок на ладони, посмотрел на него и вдруг протянул мальчишке. -- На. Отдай ей. Только Пуле не говори. На рассвете в пакгауз вошел Вертун, мулат родом из сертанов, волосы всклокочены, на ногах -- альпаргаты, словно он только что вернулся из каатинги, лицо, как всегда угрюмо. Он перешагнул через спящего Большого Жоана. Сплюнул и растер плевок подошвой. В руке у него была газета. Он оглядел весь пакгауз, словно отыскивая кого-то, заметил наконец Профессора и, бережно неся газету на широких мозолистых ладонях, направился к нему, принялся будить, хотя было еще очень рано: -- Профессор. |
