Случилось это по той причине, что примерно с 1712 года он присовокупил ко всем своим занятиям ещё и ремесло сыщика. В те времена воролов за каждого пойманного и переданного в руки правосудия преступника получал 40 фунтов стерлингов — немалые деньги. Вознаграждение выплачивалось только в том случае, если суд счёл обвинение доказанным. Поэтому воролов стремился не только поймать преступника, но и добыть неопровержимые улики, то есть самостоятельно провести доскональное следствие по совершённому преступлению. Правда, так обстояло дело теоретически. Тому же Уайльду не было нужды проводить следствия — он и без того знал, кто именно из уголовников, подчинённых ему или «боссам» — конкурентам, совершил то или иное преступление. Вопрос заключался лишь в том, считал Уайльд выгодным для себя сдать преступника властям или нет. Как правило, он выдавал тех, кто либо не желал признать его верховенства, либо казался ему «отработанным материалом».

Дело пошло успешно, и в 1715 или 1716 году Уайльд уже открыл в таверне «Герб Купера», совсем рядом с уголовным судом Олд Бейли, «Бюро по возвращению пропавших или украденных вещей». С тех пор в газете «Дейли каррент» регулярно появлялись объявления, в которых Джонатан Уайльд предлагал свои услуги жертвам краж и ограблений. А поскольку такого рода преступления происходили в Лондоне ежедневно и даже ежечасно, то, соответственно, уайльдовское бюро не испытывало недостатка в клиентуре.

Уайльд редко занимался поиском украденного всерьёз. Воры сами несли ему добычу, понимая, что лучше получить хоть что-то, чем по воле всемогущего воролова оказаться в руках правосудия. Существует легенда о том, что выражением «отметить двойным крестом» («double-cross»), то есть, «сдать с потрохами», английский слэнг обязан именно Джонатану Уайльду. В своей приходно-расходной книге он имел обыкновение отмечать чем-то разгневавшего его преступника крестиком. Появление второго креста, перечёркивавшего первый, означало, что Уайльд решил сдать строптивца властям.

Обычно Уайльд просматривал всё ту же «Дейли каррент», раздел объявлений о поиске пропавших вещей, после чего сравнивал разыскиваемые предметы с добычей, принесённой ему его людьми. Далее он давал соответствующее объявление-ответ или отправлял к потерпевшему нарочного с условиями возвращения украденного. Жертвы ограблений готовы были платить треть или даже половину стоимости похищенного, чтобы вернуть золотые часы, жемчужное ожерелье или перстень с бриллиантом.

Совершенно особой статьёй стало хищение и возврат документов. Этот вид имущества открывал перед предприимчивым Уайльдом широкое поле шантажа.

Причём вовсе не было необходимости в реальном хищении документов. Представьте себе, например, появление все в той же «Дейли каррент» от 4 октября 1724 года такого объявления:

«1 октября был утерян блокнот чёрной шагреневой кожи с серебряными уголками и с некоторыми расписками. Указанный блокнот потерялся на Стрэнде, возле таверны «Фонтан», примерно в 7–8 вечера. Если кто-нибудь принесёт упомянутый блокнот господину Джонатану Уайльду в Олд Бейли, то получит гинею в качестве вознаграждения».

Казалось бы, что тут особенного? Что следует из этого объявления, кроме того, что и сам господин Джонатан Великий, при всём его могуществе, тоже мог оказаться жертвой неразборчивого вора или обстоятельств (ну как и в самом деле потерял)? Ан нет! Вчитываемся — и выясняем следующее. Во-первых, что такое таверна «Фонтан»? Неискушённый современный читатель предположит — обычная таверна, кабак с номерами для постояльцев. Но лондонец двадцатых годов XVIII века был прекрасно осведомлён, что таверна «Фонтан» — бордель, публичный дом, в который респектабельные джентльмены не ходят, а если и ходят, то под чужими именами и, по возможности, не особенно это афишируя.