Колин, скрестив руки на груди, смотрел на нее с обожанием. Шарлотта поймала себя на том, что не хочет расставаться с ним. Колин прочитал ее мысли, его глаза засияли радостью.

– Я устала, ваша милость, – с неожиданной твердостью сказала Шарлотта. – Я хочу спать, велите подать ужин ко мне в комнату.

Колин отошел к письменному столу.

– Как хотите, мадам, – сказал он и отвернулся, пряча улыбку.

Шарлотта почувствовала всю неловкость положения. Выходило, что она почти соблазнила его, но в последний решающий момент хочет сбежать. Задумавшись на минуту, она решила, что на самом деле все наоборот. Колин первым поцеловал ее, но не захотел заходить слишком далеко.

Тяжело вздохнув, Шарлотта спросила:

– Когда же вы мне все расскажете?

Колин быстро взглянул на нее:

– Про что?

Шарлотта растерялась, прижала к груди свою папку с нотами, но все же набралась храбрости:

– Я хочу знать, чем вы занимаетесь.

Колин склонился над письменным столом, на котором все еще лежала партитура Генделя, и Шарлотта не могла видеть выражение его лица. Он аккуратно поднял газету пинцетом за уголок и накрыл драгоценные листы.

– Скоро, моя дорогая, скоро, – ответил он наконец.

Что значит скоро? Сбитая с толку Шарлотта решила, что сегодня он, видимо, больше ничего ей не скажет и что вообще тяготится ее присутствием. Им больше не о чем было говорить.

Изо всех сил стараясь сохранить видимость аристократического достоинства, Шарлотта извинилась и вышла из кабинета, предоставив Колину возможность самому позаботиться о партитуре Генделя. Со стороны Шарлотты это был первый шаг открытого доверия к мужу, но она сильно сомневалась, что он это понял.

Глава 14

Колин решил до конца следовать ранее принятому плану. Через смежную дверь в своей комнате он хорошо слышал, что происходит в будуаре Шарлотты. Наконец Иветта пожелала госпоже доброй ночи и удалилась. Колин подождал еще несколько минут, давая Шарлотте время приготовиться ко сну, перед тем как поразить ее своим ночным визитом.

После того как Колин убедился в существовании бесценной рукописи и после их с Шарлоттой беседы в кабинете прошло уже больше четырех часов. При других обстоятельствах он еще долго изучал бы партитуру, цепляясь за мельчайшие детали, заметные только опытному вору или фальсификатору. Увидев рукопись, он почувствовал знакомое возбуждение охотника, напавшего на след зверя. Колину сразу захотелось сделать копию рукописи, которую никто не сможет отличить от оригинала. Еще совсем недавно герцог после жарких поцелуев забыл бы о любой женщине, если бы его что-то заинтересовало так, как эта рукопись. Но со дня свадьбы до этого разговора в кабинете в нем что-то изменилось. Последние часы он думал только о Шарлотте – о ее роскошных волосах и прекрасных голубых глазах; вспоминал чуть хриплый от возбуждения голос, ее стройную фигуру. Он хотел увидеть ее обнаженной, хотел целовать ее всю, еще, еще и еще. Колин был поражен: жена интересовала его куда больше, чем работа, которую ему предстояло выполнить, причем Шарлотте удалось добиться этого без всяких усилий. Она все меньше и меньше походила на Лотти Инглиш, женщину-видение, чей образ неожиданно поблек и утратил четкость. Сегодня Колин хотел одного: обладать Шарлоттой, своей женой, и терялся в догадках, как добиться ее благосклонности, как соблазнить Шарлотту и сделать их любовные отношения неотъемлемой и радостной частью совместной жизни.

Колин уже несколько минут стоял перед дверью в комнату Шарлотты. Его глаза были закрыты, он уперся лбом в дверь и пытался выровнять дыхание. Наконец он решился: повернул дверную ручку и вошел.

Шарлотта уже загасила лампу на ночном столике, и в комнате было совершенно темно. Колину понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте.