– Шарлотта, – доверительным шепотом начал говорить Колин, – помните, вы спрашивали меня, чем я занимаюсь в свободное время. Дело в том, что я волен располагать собой, и для меня нет разницы между личным временем и временем для работы. Так сложилось после того, как я окончил университет.

Шарлотта слушала его с напряженным вниманием. Она приподнялась на подушках и, не скрывая нетерпения, старалась угадать, к чему ведет Колин.

– Я с отличием окончил университет и получил диплом химика, – продолжал Колин.

– Вы окончили университет? Вы химик?! – Шарлотта не могла поверить своим ушам.

– Да, я химик, – повторил Колин. – Еще ребенком я начал очень интересоваться взрывчатыми и горючими веществами.

Шарлотта была удивлена. Она не предполагав, что пресловутый лондонский повеса может иметь профессию.

– Но взрывы… это ведь очень опасно, – сказала она.

– В умелых руках взрывчатые вещества не более опасны, чем детские хлопушки. Мне очень нравилось изготавливать дома порох, – возразил Колин.

– Вам нравилось делать порох… – растерянно повторила потрясенная Шарлотта, чувствуя, что мысли ее в полном беспорядке.

– Мне очень нравилось изобретать новые составы, которые дают при взрыве сильный грохот, – говорил между тем Колин.

– Верю вам, но не могу понять, какая связь между порохом, взрывами и вашей деятельностью… фальсификатора.

– Ах да, фальсификации, подделки… – Колин разогнул затекшую руку и теперь прижимался грудью к бедру Шарлотты. – Разумеется, я не сразу стал изготовителем поддельных документов. Повторяю, что еще в детские годы я познакомился с основами химии. Поступив в Кембридж, я увлекся исследованием самых разных субстанций, в том числе чернил, природных красок я бумаги. Мой интерес в этой области подогревался Рольфом Нейренбергом, моим приятелем по Кембриджу, который потом занялся копированием древних персидских документов.

С этими словами Колин положил ладонь на бедро Шарлотты. Она вроде бы не придала этому никакого значения.

– Прошу прощения, я даже не предполагала, что вы, Колин, такой интересный и одаренный человек, – с некоторой долей легкой иронии сказала Шарлотта.

– И такой сообразительный, Шарлотта! – тоже не без иронии подхватил Колин.

Шарлотта вздохнула и откинулась на подушках.

– Я имела удовольствие заметить это ваше качество уже во время нашей первой встречи.

Колин удивленно поднял брови и бросил:

– Неужели?

– У вас, я вижу, короткая память, сэр. Вы быстро забываете, как ведете себя при встрече с женщиной, – уже с издевкой произнесла она.

Колин мягко накрыл ладонью руку Шарлотты и слегка пожал ее.

– Когда я окончил университет и вернулся домой, мир показался мне ужасно скучным, – сказал Колин, понизив голос. – Родители ожидали, что как представитель старинного рода я займу подобающее место при дворе и женюсь на девушке из благородной семьи. Иными словами, никаких взрывов, занятий химией, никакой работы над старинными документами. Для меня это прозвучало как приговор.

Шарлотта сочувственно вздохнула, она могла понять Колина, как никто другой. Чем дольше она его слушала, тем больше удивлялась тому, сколько общего было в их судьбах: ненавистный долг на первом месте, а настоящая жизнь только в мечтах.

Колин размял затекшие пальцы и продолжил:

– Мне было двадцать пять, когда меня арестовали как фальшивомонетчика.

Шарлотта ожидала услышать что угодно, только не это. Съежившись под одеялом, она в ужасе спрятала лицо в ладонях.