Мальчик зажмурился. Улыбнулся.

— Ты такая яркая, — сказал он.

— Правда?

Она видела собственный свет в глазах сына, у него на щеках, на губах, на лбу — нежный, как прикосновение. Вот каково быть луной, подумала она. Отражать живое сияние. Это было приятно.

— Финн…

Том звал мальчика — издалека.

— Он тебя боится, — объяснил Финн.

— Я знаю. Мне лучше уйти.

Мальчик серьезно кивнул.

— Объясни ему, — попросила она: — Скажи, что ты видел.

Мальчик кивнул снова.

— Я не забуду, — сказал он.

Этого она и хотела. Ее желания исполнились. Гермиона оставила мальчика с отцом, и ушла с Райсом — темными переулками, пустыми парковками — на окраину города. По дороге они сбросили костюмы. На шоссе вышли обнаженными и невидимыми.

— Может, побродим немного, — предложил Райс: — Отправимся на юг.

— Конечно, — ответила она: — Почему бы и нет.

— Рождество в Ки-Уэсте. «Марди Гра» в Новом Орлеане. На следующий год можно вернуться. Посмотреть, как у них дела.

Она покачала головой.

— Финн принадлежит Тому, — сказала она: — Жизни.

— А мы — кому? — с легкой печалью спросил Райс.

Гермиона посмотрела на небо.

— Ты знаешь, — ответила она и указала на луну.