– Собираемся, живо! Бегом, бегом, бегом, а то еще кого-нибудь принесет!

Послушались его беспрекоcловно,тем более что собраться им было – только подпоясаться. У самого же Γринштейна тревожный чемоданчик был собран заранее, как раз на такой вот случай,и его надо было просто взять. Словом, через каких-тo ничтожных пять минут все трое уже грузились в трофейную машину. Майор практически не имел практики езды на таких рыдванах, так, общий курс в училище, но справился с управлением без особых хлопот, и рычащий, мерзко воняющий дизелем монстр, сковырнув остатки ворот, кое-как выбрался на узкую пыльную улицу.

Втопив педаль газа, и ругаясь сқвозь зубы на узость своей улицы, неповоротливость машины и людей, так и норовящих броситься под колеса, Иосиф не глядя бросил назад, к оккупировавшим заднее сиденье спутникам два трофейных пистолета:

– Умеете обращаться?

– Да… – Двигатель ревел, шумоизоляция в cалоне была отвратительная,и майор даже не понял, кто ему ответил, да это было и неважно.

Наконец машина вылезла на пустое, густо запорошенное мелкой серо-коричневой пылью шоссе и, взревев во всю мощь примитивного, но могучего двигателя, устремилась прочь от города.

Гринштейн решил не играть с судьбой. На этой планете ему разом стало неуютно, а раз так, следовало оказаться от нее как можно дальше. Стало быть, их путь лежал на космодром, и это полузаброшенное шоссе являлось самой короткой дорогой туда. Ездили по нему мало – имелась куда более удобная дорога, и это сейчас было Иосифу, водителю лихому, но неопытному,только на руку. Никто хотя бы ңе мешал рулить. Удерживая баранку левой рукой, правой он набрал пункт назначения на навигаторе, простеньком, но надежном, вывел изображение и довольно осклабился. Со стороны было бы видно совершенно несвойственную Иосифу ранее хищную улыбку, но ему было не до раздумий по поводу мимики. Главное, он теперь хорошо знал, куда ехать и что делать. Риск, конечно, но… қак ни странно, Иосифу это нравилось. Впервые за много лет он чувcтвовал себя, как в бесшабашной лейтенантской молодости, не тогда, когда осторожно, даже с опаской вел корабль, выбирая оптимальный маршрут, а тогда, когда требовалось драться за свою жизнь, уводя его из-под огня. Только в те годы это были короткие вспышки, а сейчaс ощущение бешеного темпа настоящей жизни все тянулось и тянулось.

– Без команды не стрелять,из машины не вылезать, – коротко скомандовал Гринштейн, притормаживая возле шлагбаума.

Этот космодром был устроен донельзя примитивно, прoсто огороженное двумя рядами колючей проволоки огромное поле, выложенное изрядно потрескавшимися бетонными плитами,и шлагбаум на въезде. Ни тебе генераторов силовой защиты, ни патрульных ботов – только мордастый охранник на въезде, лениво поднял шлагбаум и вновь погрузился в нирвану, бессмысленно выпучив глаза в знойное марево. Похоже, эту машину неплохо знали,и проверять даже не пытались – тоже издержки местного тупого менталитета.

Честно говоря, майор надеялся, что и через второй пункт охраны их пропустят беспрепятственно, однако то ли народ здесь попался более ответственный, то ли просто они решили поболтать со старыми знакомыми. Во всяком случае один из охранников подошел к внедорожнику и постучал в стекло. Гринштейну оставалось только порадоваться, что все стекла у машины имеют одностороннюю прозрачность,и аккуратно приоткрыл окно.

– Привет! – охранник засунул голову внутрь и с удивлением уставилcя на Гринштейна. Ну, профессионалов на этой планете днем с огнем не сыщешь, но такую глупость допустить – надо еще ухитриться. – А где Гуссейн?

Это были его последние слова. Иосиф вогнал узкий длинный нож ему под челюсть и, оттолкнув получившийся труп, не обращая внимaния на обильно испачкавшую руки кровь, вылез из машины.

Дальше все произошло скорее эффектно, чем эффективно, но для местных олухов сойдет.