— Ну, что? — С деланной жалостью осведомился чернявый, доставая из ящика стола черную папку из кожзаменителя. — Будем составлять протокол изъятия, в КПЗ оформляться?

Олег молчал. Видимо, местная братва ожидала что-то типа — «Командир, может на месте договоримся?» — но не дождалась. Молчание настолько подзатянулось, что «контролер», поигрывая ножом, сам спросил:

— Ну, так что — протокол и КПЗ, или?…

— Сколько вы хотите? — из чистого любопытства спросил Мищенко. Платить он, конечно, не собирался. Наоборот, в кровь начал поступать пьянящий адреналин. Но начать действовать Олег намеревался на ранее того, как «кексы» будут в полной уверенности, что развели лоха.

— Да ты что? — вскинулся чернявый. — Мы при исполнении! А ты нам взятку предлагать!

Мищенко не отреагировал. Чернявый смутился. Очевидно, лейтенант реагировал как-то не так, как ожидалось. Наверное, именно поэтому оба разводилы решили заканчивать балаган, и поискать другую более покладистую жертву.

— Двести тысяч, и можешь быть свободен.

Голос чернявого стал резким, и презрительным. Мищенко решил поиграть еще.

— У меня столько нет, — жалобно сказал он.

— Что? — спросили разводилы почти в унисон, и переглянулись. Они несколько растерялись. — А сколько у тебя есть?

— Всего пятьдесят тысяч, — соврал Олег, хотя, если честно, те деньги, которые они с него запросили, и составляли все его достояние на текущий момент.

— Давай все, — грубо сказал чернявый.

— А на что же я поеду домой? — еще жалобнее спросил, добавив дрожи, Мищенко.

Опытные люди, наверное, уже заметили бы, что парень переигрывает, и насторожились бы. Но эти двое, видимо, были так уверены в своей безнаказанности, или никогда не получали отпора, или имели такую солидную «крышу», что в упор ничего не замечали. Кроме тех денег, которые должны были вот — вот оказаться в их алчных ручонках.

— Ты, черт, — сказал один из «проверяющих», — совсем тупой, наверное. Мы тебе идем навстречу. От КПЗ отмазываем. А ты тут выеживаешься. Давай деньги, и уходи быстро, пока мы не передумали.

— Ладно, — потеряно ответил Олег, и полез во внутренний карман, якобы за деньгами.

Вместо денег в воздухе свистнул кастет, и чернявый, слегка даже оторвавшись от стула, полетел на пол. Второго, изумленно распахнувшего рот, Мищенко срезал ударом в солнечное сплетение. Не успел тот согнуться в дугу от чудовищной боли, перехватившей дыхание, как Олег сцепленными кистями ударил его по затылку, и одновременно — коленом в лицо. Что-то хрустнуло, и «проверяющий» завалился. Не теряя ни доли секунды, Мищенко развернулся к первому из противников, который тупо сидел у стены, держась за разбитую челюсть, и добил его ударом ноги в лицо. Тот хрюкнул, закатил глаза, и сполз.

Мищенко забрал свою сумку со стола, не забыв положить в нее нож. Во время короткого боя с верхушки шкафа просыпалось несколько бумаг. В глаза лейтенанту внезапно бросилась старая, затертая, но все же ясно читаемая табличка — «Не беспокоить». Веревка с одного конца была оторвана, но Олег быстро подвязал ее заново, потом вытащил носовой платок из кармана, протер все места, где, как ему казалось, он мог оставить отпечатки пальцев — таких мест, по его расчетом было совсем немного, вышел из комнаты, и все так же с помощью платка повесил табличку снаружи двери.

После этого отправился на автобус, благо, до отправления оставалось минут десять.