По левую сторону можно было увидеть несколько киосков с привычным набором всякой съедобной дряни в ярких обертках. Зато как раз напротив остановки стояла большая бочка, из которой обычно продают квас или молоко. Здесь же торговали сухим вином.

Покупатели подходили с пустыми трехлитровыми банками, и дед — продавец, в грязном белом халате, открывал краник, наполнял стеклянную тару, принимал деньги, складывал их в нагрудный карман, и покупатель забирал свою банку, предварительно закрыв ее капроновой крышкой.

Мищенко перевел взгляд левее. На первом этаже пятиэтажного дома над одним входом висели сразу две вывески. Слева — «ФОТО», справа — «ПАРИКМАХЕРСКАЯ». В окно парикмахерской можно было видеть, как мастер проворно орудует бритвой. Мастер был мужчина.

Олег оценил увиденное: профессии продавцов и парикмахеров, которые в России были в девяти случаях из десяти уделом женщин, здесь — в Дагестане, явно считались мужскими. «Восток — с!», — покачал головой Мищенко. — «Специфика — с!».

В этот момент его внимание привлек солдат — белокурый, в чистом хэбэ, с чистой подшивкой, и сапогами со шнурками.

— Эй, воин! — окликнул бойца Мищенко. — Пару вопросов.

Солдат обернулся, оценил фигуру, стрижку, тяжелый взгляд вопрошавшего, и подошел.

— Где здесь часть? В какую сторону идти?

Боец охотно откликнулся. В диссонанс с его внешним видом, голос-то у него оказался тонким, почти мальчишеским.

— Вот сейчас дом с парикмахерской обогнете, повернете налево, и идите прямо. Больше никуда сворачивать не нужно. Держитесь прямо — почти в КПП и попадете.

Олег кивнул, поправил сумку, и отправился в указанном направлении. И все-то его смущало.

— Словно и не в Россию попал, — пробормотал он в сердцах.

Да, русских лиц на улицах почти не было. Они мелькали, конечно, но… Так негры мелькают в московской толпе — вроде и попадаются, но сказать, чтобы их было много…

Во многих домах первые этажи были заняты магазинами — за стеклом можно было разглядеть выставленную на показ посуду, одежду, обувь. Даже продукты. Дома были выкрашены яркой, светлой краской, и несмотря на то, что с неба сыпанул мелкий дождь, ощущения сумрака не было.

Дождь усилился. Две девчонки в черных юбках и платках, взвизгнув, распахнули зонты, и поскакали куда-то галопом. Ливануло так, что и лейтенант ощутил немедленную потребность хоть в каком-то укрытии. Он спешно огляделся, и не нашел ничего лучшего, чем встать под балкон, висевший чуть ли не над самой головой прохожих. Сюда же метнулась черная тень, и рядом с лейтенантом встал местный малолетний джигит — лет пятнадцати — шестнадцати. Он оценивающе осмотрел Олега, тот ответил ему хмурым тяжелым взглядом. Абрек отвернулся, Мищенко последовал его примеру.

Минут через десять небесный водопад, казалось, слегка ослабел, парнишка выставил наружу ладонь, еще раз посмотрел с прищуром на небо, и убежал. Олег постоял еще немного… Но дождь, и правда, опять превратился в мелкую водяную сеточку. Это могло продолжаться часами. Олег вздохнул, слегка поежился, и пошел дальше. Дорога шла почти все время вверх, но часто попадалось что-то типа впадин, куда приходилось спускаться по выщербленным ступенькам, а потом снова по таким же ступенькам подниматься.

Буквально метров через сто пятьдесят он вынырнул из одной такой «впадины» и оказался на границе большой, явно центральной городской, площади.