Возле дома Ульянова была выставлена охрана. Отечественная «классика» с тонированными стеклами преграждала путь каждому, кто решил бы войти за ворота. Вика поставила машину в стороне, вышла на улицу и двинулась к воротам. Тут же из машины выбрались двое. С одинаковыми хмурыми лицами, бритые наголо крепкие парни в черных футболках и черных спортивных штанах шагнули ей наперерез. Руки держали под мышками. Оружия при них не было.

– Стопэ, дамочка, – предупреждающе шагнул еще ближе один их них. – Это частная закрытая территория.

– Мне назначено.

Она показала удостоверение, но впечатления не произвела.

– И что ты ксивой машешь? Ордер есть?

– Ордера на беседу не выдают, умник, – усмехнулась Вика и полезла за телефоном.

Марина ответила сразу и попросила передать телефон одному из охранников. Тот слушал внимательно.

– Понял, Марина Александровна, – проговорил он с уважением. Вернул телефон Вике. – Проходите, товарищ майор…

Марина сидела в деревянном кресле под большим шатром в глубине сада, который Вика рассмотрела в прошлый раз сквозь стеклянные двери. В черном платье и плотных черных колготках она показалась Вике очень маленькой. Волосы были зачесаны в тугой пучок и перевязаны черной шелковой лентой. Глаза заплаканы, лицо опухшее.

– Марина, здравствуйте.

Вика повертела головой в поисках стула. Его не было. В метре от Марины стояло еще одно кресло, такое же как то, в котором она сидела, по виду очень тяжелое. Но Вика рискнула, подтащила его поближе к девушке. Отдышавшись, села.

– Примите мои соболезнования, – неуверенно начала Вика.

– Оставьте, майор. – Уголок рта Марины пополз вниз. – Одним преступным элементом меньше. Это мне он отец. Вам он никто. Уголовник! Вы просили о встрече. У вас что-то важное? Спрашивайте и уходите.

Она была такой бледной, что даже синяки на щеке, оставленные Валерием Апрелевым, померкли.

– Марина, нашим экспертом уже установлено, что ваш отец и ваш жених предположительно были убиты одним и тем же человеком.

Она согласно кивнула.

– Почерк, характер нанесенных повреждений – все указывает на это, – пояснила Вика. – И у меня к вам один-единственный вопрос: кто это мог быть?

– Я не знаю, – отреагировала она вяло.

– Вы не можете не знать общего врага вашего жениха и вашего отца. Вы должны были что-то слышать, замечать в их разговорах.

– Не слышала, не замечала. Я жила своей жизнью, они своей. У меня был свой мир. Теперь… – Голос ее задребезжал. – Теперь мой мир разрушен. Я не вернусь в школу.

– Почему? – изумилась Вика.

– Потому что я должна управлять бизнесом своего отца. Так мне сказали.

– Что еще за бизнес? – нахмурилась Вика. – Вы решили возглавить ОПГ?

– Ах, оставьте эти глупости! – незнакомым надменным тоном возмутилась Марина. – У моего отца вполне себе легальный бизнес. Безобидный. У него, как оказалось, три мукомольных предприятия. И прибыль вполне приличная. Меня вчера ознакомили со всеми бумагами. Вы в шоке?

– Скажем, удивлена, – ответила Вика.

– Я была удивлена не меньше. Когда Хлебников мне об этом рассказал, я не поверила. Но он представил мне все документы. Оказывается, отец давно уже этим занимался. И все в рамках закона. А я… Я долгое время подозревала, что все его деньги, дома и квартиры – все это снова заработано преступным путем. Потому и отстранялась.